Мстители. Дилогия
Шрифт:
– Дэвид? – послышался в наушнике голос Тиа. – Ты на месте?
Я подпрыгнул чуть ли не до потолка.
– Э… пока нет, – ответил я, запихивая в карман бумажки и кусочки печенья. – Я тут наткнулся на что-то интересное. Никто, случайно, не сообщал о печенье, которое растет на плодовых деревьях?
На мгновение в наушнике наступила тишина.
– Печенье? – переспросила Тиа. – Дэвид, ты здоров?
– Ну… недавно у меня было несварение желудка, – заметил я, направляясь к другой двери позади разваливающегося секретарского стола. –
– Ха-ха, – сухо сказала Тиа.
– Возьми образец, – велел Проф, – и иди дальше.
– Есть, – ответил я.
Прислушавшись у двери, я распахнул ее и проверил все углы помещения, в которое она вела. Там было пусто, хотя из двух широких окон падал свет. Офис был завален книгами и металлическими штуковинами вроде шариков, которые приподнимаешь с одной стороны, а они отскакивают с другой. Здесь росли лишь два дерева, от которых ползли лианы по книжным полкам у каждой стены.
Я двинулся дальше, перешагивая через мусор и пригибаясь как можно ниже, чтобы меня не заметили через окна. Здание одиноко торчало посреди океана. Внизу пенились волны, ударяясь о его основание. Вдали, на противоположной стороне залива, над поверхностью выступали другие здания – настоящий Новилон.
Присев, я положил рядом рюкзак и выставил ствол винтовки в разбитую часть окна. Глядя в прицел, я настроил его на десятикратное увеличение. Аппаратура работала превосходно – я с легкостью видел на расстоянии пятисот метров, и это без дополнительного увеличения.
Треск! С такого расстояния мне еще стрелять не приходилось. Я хорошо владел винтовкой, но обученным снайпером не был. Впрочем, я сомневался, что «готшальк» способен стрелять на такую дальность, несмотря на великолепный прицел.
– Я на месте, – сказал я. – Какое здание?
– Видишь остроконечную крышу? – спросил по связи Эксель. – Возле двух плоских?
– Угу, – ответил я, подстраивая прицел.
И там сидел он.
29
Разрушитель выглядел примерно так же, как и в прошлые наши встречи, но на этот раз он снял рубашку, плащ и очки, которые лежали на крыше рядом с его мечом. Он сидел скрестив ноги, с обнаженной забинтованной грудью, подняв к небу украшенное козлиной бородкой лицо и закрыв глаза.
Главное же различие заключалось в том, что теперь он светился изнутри.
Внезапно меня охватила ярость. Я вспомнил, как барахтался в воде и ядро на ноге тянуло меня в глубину.
Наведя перекрестие прицела прямо на лоб Разрушителя, я нажал кнопку сбоку винтовки, послав видео с прицела на мой мобильник. Картинка отправилась к Тиа.
– Спасибо, – сказала Тиа, просматривая видео. – Ох, не нравится мне это. Думаешь о том же, о чем и я?
– Угу, – ответил я. – Можешь найти мои фотографии Хьюстона?
– У меня есть и получше, – сказала Тиа. – Раздобыла, как только узнала, что он здесь. Посылаю.
Отведя взгляд от прицела, я снял с руки мобильник. Вскоре пришло сообщение от Тиа, включая набор сделанных в Хьюстоне фотографий, относившихся ко временам правления Разрушителя. Жизнь в городе была ужасной, но, как и в Ньюкаго, отличалась определенной стабильностью. Как я успел убедиться в Ньюкаго и Новилоне, люди предпочитали жизнь при тирании эпиков гибели в царившем за пределами городов хаосе.
А это значит, многие стали свидетелями того, как Разрушитель расположился прямо перед своим дворцом – бывшим правительственным зданием – и начал накапливать энергию. Большая часть этих свидетелей вскоре погибла, но некоторым удалось выжить. И многие из них посылали фото с мобильников друзьям в других городах.
На фотографиях Тиа – оказавшихся действительно лучше, чем фото в моих заметках, – Разрушитель сидел точно так же, как и сейчас. На нем были другие штаны, бинты на груди отсутствовали, лицо не столь грязное – но поза была той же. И светился он точно так же.
– Похоже, эти фото сделаны в первый день, когда он начал накапливать энергию в других городах. Как считаешь? – спросила по связи Тиа.
– Угу, – ответил я, просматривая другой набор снимков. Разрушитель в Сан-Диего. Та же поза. Я сравнил, насколько ярко он светился в первый день в Хьюстоне и Сан-Диего, затем сравнил с тем, как он выглядел сейчас. – Согласен. Процесс только начался.
– Может, кто-то из вас двоих объяснит старику, о чем речь? – вмешался Проф.
– Его главная способность – манипуляция теплом – является экзодинамической, – сказал я.
– Спасибо, – ответил Проф. – Очень содержательно.
– Я думал, вы гений, – сказал я.
– Я преподавал естествознание в пятом классе, – напомнил Проф. – И теория способностей эпиков тогда в программу не входила.
– Разрушитель, – спокойно объяснила Тиа, – вынужден извлекать тепло из различных предметов, чтобы использовать его для разрушений. Годится и солнечный свет, падающий на его кожу, – не столь эффективный, зато постоянный и легкодоступный источник тепла.
– Прежде чем уничтожить Хьюстон и все остальные города, которые он стер с лица земли, он неделю сидел на солнце, накапливая энергию, – сказал я. – Затем он высвободил ее в одно мгновение. Сравнивая, как он светится сейчас, с фотографиями из Хьюстона, мы можем предположить, как давно он этим занимается.
– И теоретически, – добавила Тиа, – мы можем предположить, сколько у нас осталось времени, прежде чем случится нечто очень, очень ужасное.
– Придется сдвинуть график, – тихо проговорил Проф. – Как скоро мы готовы нанести удар по Ньютон?
План оставался прежним: атаковать Ньютон, выманить Регалию и воспользоваться полученной информацией для обнаружения ее базы. Судя по жесткому тону Профа, он, похоже, обращался непосредственно ко мне. Мстители собирались убить Ньютон, и мои намерения захватить ее в плен выглядели глупо.