Мстительница

Рейнольдс Аластер

Мы вглядывались в тайны черепа, стоя по разные стороны.

– Он не пустой, – сказала Адрана. – Внутри есть маленькие огоньки, которые то вспыхивают, то гаснут.

– Какой бы разум ни обретался в этом черепе, – объяснил Казарей, – он давно исчез. Серого вещества, мозговой ткани совсем нет. Если вообще что-то такое в нем раньше было. Но механизм, который существовал в том мозгу, остался. Мигальная начинка по-прежнему мигает. Что-то происходит. Что именно – мы не знаем. Он пытается восстановить контакт с себе подобными? Послать сигналы домой, в ту часть Вихря,

откуда они пришли? Поет бесконечную песню смерти? Понятия не имею, и лучше не зацикливаться на этом. Важно то, что мы можем сделать с этими мерцающими узорами. Мы можем запечатлевать на них наши собственные послания, использовать их в качестве несущих сигналов. – Он кивнул на оборудование, развешанное по стенам, аккуратное, чистое и организованное. – Вот для чего все эти приборы. И работа чтеца костей заключается в том, чтобы отправлять и получать вложенные сообщения. Череп не будет работать с первым встречным. Бывают дни, когда и у меня ничего не получается. Но у вас лампы светятся как надо. Готовы попробовать?

Я уже собиралась ответить, но Адрана меня опередила:

– Да.

– Позади тебя. Аппарат, прицепленный к стене. Надень его на голову.

Это было тонкое металлическое приспособление, нечто среднее между короной и пыточным устройством. Она закрепила его на голове, поправила волосы, чтобы не мешали. Пара металлических муфт закрывала ее уши, и еще было что-то вроде забрала, которое можно было надвинуть на глаза.

– И ты тоже, Арафура.

Я отцепила собственный аппарат и надела его на голову – не так красиво, как это получилось у Адраны.

– Это нейронный мост. Ничто из этого оборудования не работает без моста. Чтобы разговаривать с черепом, нужно соответствовать тому, чего он от тебя ждет. Сообщения приходят почти подсознательно – все равно что уловить едва слышный шепот, принесенный ветром. Мост – это фокусирующее устройство, усилитель.

– Ничего не чувствую, – сказала я.

– Ты еще не подключена. Вытяни контактный провод, подключенный к мосту. Размотай его полностью.

Провод представлял собой изолированную катушку, подсоединенную к левой стороне моста. На конце у него было небольшое утолщение.

– Провод можно подключить к любому из щупов на черепе или подсоединиться к какому-нибудь другому проводу. Главное – действовать с осторожностью. Обычно одного соединения достаточно, но можно подключиться к нескольким контактным зонам, если надо отследить слабый сигнал. На стене есть разветвитель.

Адрана была смелее меня, но даже она не решалась сделать последний шаг и подключиться. Я разделяла ее опасения. В моей голове вертелась упрямая мысль о том, что, как только контакт состоится, я испытаю некий психический толчок, вроде удара током.

Еще я думала про Гарваль, привязанную к кровати.

– Все в порядке, – мягко проговорил Казарей. – Просто сделайте это. В первый раз никто не получает острые ощущения в полном объеме. То, что случилось с Гарваль… – Он покачал головой, прогоняя какую-то мысль. – Вам повезет, если хоть что-то услышите, даже если у вас есть талант.

Я

выбрала щуп возле открытой глазницы и вставила провод. Не желая быть второй, Адрана подключилась почти в ту же секунду. Череп слегка подпрыгнул на пружинах, но уже через несколько мгновений движение прекратилось.

Мы посмотрели друг на друга сквозь него, проверяя, кто же из нас первой ощутит всплеск острой боли, свидетельствующий о контакте.

– Когда у вас будет побольше опыта, когда вы запомните расположение щупов, вам будет удобнее работать в темноте. А теперь опустошите разум. Пусть ваши чувства успокоятся. Я буду хранить молчание.

Ничего не происходило.

Я понимала, что задерживать дыхание бессмысленно – да мне и не удалось бы терпеть так долго, – но в остальном попыталась успокоиться, выкинуть из головы все мысли, превратиться в комнату с открытой дверью.

Я сделала единственное, что сумела придумать, – стала ждать.

Адрана тоже ждала. Мы обе глядели вниз, но время от времени, не в силах сдержаться, посматривали друг на друга, проверяя, как идут дела. Раз или два наши взгляды встретились; мы почувствовали себя очень глупо и поспешно отвернулись, но стремление посмотреть друг на друга снова нарастало, и в конце концов так мы и поступали.

Через пару минут я решила зажмуриться и не обращать внимания на то, что Адрана могла последовать моему примеру.

Казарей присутствовал, но не издавал ни звука, не делал замечаний. И по-прежнему ничего не происходило: я не слышала ни шепота на ветру, ни даже намека на сам ветер. Только тишину; и в моей голове постепенно обрисовывалась абсурдная идея о том, что ничего не получается – и вполне может не получиться.

Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем Казарей заговорил:

– Отключитесь. Попробуйте другие щупы, ближе к основанию.

Мы сделали, как он предложил, на этот раз побеспокоив череп гораздо меньше, выдергивая и снова вставляя провода.

Я по-прежнему ничего не чувствовала. Но чтобы продемонстрировать решимость, парила в невесомости с закрытыми глазами, желая, чтобы нечто – хоть что-нибудь – вошло в мою голову.

– Кажется… – начала Адрана.

И замолчала.

– Ты ощутила контакт? – спросил Казарей.

– Даже не знаю. Может, ничего и не было. Оно появилось и исчезло, как будто кто-то стоял позади меня на протяжении секунды. Какое-то холодное присутствие.

– На первом сеансе лучше не увлекаться чтением. Чем больше желаешь контакта, тем вероятнее, что ты его придумаешь.

Подавленная, я сняла с головы нейронный мост, привела в порядок волосы там, где они примялись.

– Может, она ошиблась насчет нас, Казарей?

– Когда я начинал, просидел здесь три недели, прежде чем поймал хоть проблеск сигнала. Череп – штука своенравная. Он должен был сперва ко мне привыкнуть и лишь потом захотел поговорить.

Адрана освободилась от нейронного моста. Мы отключились от черепа и повесили мосты на их положенные места на стене.

– Думаю, в следующий раз повезет больше, – сказала я.