Мстительница
Шрифт:
Она позволила ассистенту Джона снять с нее жакет. Это был самый красивый юноша, какого она когда-либо видела в жизни, — изящный, крепкий, с золотистой кожей и золотистыми волосами. Они с Джоном обменялись быстрыми взглядами, и Джон покачал головой.
Пеппер заметила, но промолчала, ожидая, когда она и модельер останутся наедине, прежде чем сказать как ни в чем не бывало:
— Очень мудро, Джон. Я бы обиделась, если бы ты вдруг решил предлагать мне услуги своего прирученного производителя.
— Он недавно у меня и еще не успел обтесаться, — извинился Джон.
— Много у тебя
— Хватает. А как ты узнала? Многие принимают его за…
— Голубого? — одарила его насмешливой улыбкой Пеппер. — Джон, я знаю, когда мужчина любит женщин и когда не любит, но мне казалось, что ты и без этого неплохо зарабатываешь на своих клиентах.
— А я на Ллойде не зарабатываю. Это его личное дело, и меня не касается.
Пеппер поморщилась.
— Ходят слухи, что вокруг полно богатых скучающих старух, которые готовы взять под крылышко модельера, если он принимает на себя обязательство заботиться не только об их одежде.
Джон пожал плечами.
— Надо же как-то жить.
— Ммм. Пусть так…
Пока он работал, Пеппер еще раз обсудила с ним свои планы насчет Луизы Фабер.
— Мне нравится идея.
Он встал и посмотрел на платье, заколотое множеством иголок.
— Думаешь, ты мог бы влезть в «Вог»?
— Посмотрим. У меня есть там знакомые. На сегодняшний прием, кстати, придут редакторы. Мы могли бы поговорить с ними, и, если что-то выгорит, встретимся с Луизой и обсудим детали.
Через полчаса Пеппер освободилась, вновь взяла такси и поехала в свой любимый ресторан. Метрдотель тотчас проводил ее к особому столику. Она тут же привлекла к себе всеобщее внимание.
Когда-то это было разрушающееся здание, одно из многих рядом со Слоан-сквер. Пеппер купила его, как только поняла, что богатые жители Лондона готовы нести свои чековые книжки и кредитные карты на Найтсбридж. Все три этажа она теперь сдавала в аренду. Платили ей много, но не очень. Пеппер сама нашла деньги для ресторана, нашла менеджера и остальное тоже.
В любой день недели все до одного столика были заняты. Проведенная ею искусная рекламная кампания сделала ресторан модным местом. Повсюду сидели элегантные и хорошо воспитанные дамы, которые тыкали вилками в тарелки, не собираясь ничего есть, — их талии были им дороже всего на свете. И приходили они сюда не есть, а показать себя и посмотреть на других.
Некий художник, тоже из числа клиентов Пеппер, украсил внутренние стены великолепными эротическими фресками, и если посетитель неплохо знал в лицо особо важных персон, то легко мог узнать их в нимфах и сатирах. Стоило какой-нибудь знаменитости выйти из-под света прожекторов, как его или ее лицо заменялось другим.
Непосредственное отношение Пеппер к ресторану держалось под большим секретом, и ее голова ни разу не появилась на теле шаловливой нимфы, однако, когда она следовала за метрдотелем, ее походка привлекла к себе внимание всех без исключения посетителей.
Усевшись и сделав заказ, Пеппер задумалась. Многие женщины, пришедшие сюда без мужчин, были лет двадцати с небольшим либо почти пятидесяти, то есть молодые жены или заскучавшие разведенки. Женщины, занятые своей карьерой и деланием денег, делили ланч с клиентами или завязывали новые знакомства. Для этого у их коллег-мужчин были клубы. А у них?
А у них нет, хотя деловым женщинам тоже требуется где-то развлекать клиентов, обедать и даже ночевать в случае надобности.
Если клиенты обеспечивали Пеппер деньгами, то инвестировала она их по собственному усмотрению, всегда стараясь вложить деньги во что-нибудь стоящее. Улыбнувшись, Пеппер подумала, что надо время от времени давать отдых своему мозгу, в котором постоянно рождались новые идеи.
Она прекрасно понимала, что за ней следят со всех сторон, но не обращала на это внимания, мысленно плетя кружево нового бизнеса и одновременно наслаждаясь вкусно приготовленным лососем с овощами. В детстве Пеппер слишком часто голодала, чтобы не ценить усилия повара, но она отлично видела, сколько дам, поигрывающих вилками в тарелках с салатами, втайне скрипели зубами, завидуя ее аппетиту и стройности фигуры. Правда, они не знали, что вечером Пеппер почти совсем не будет есть, а прежде чем отправиться на прием, пойдет на теннисный корт и проведет на нем не меньше часа. Сидеть в ресторане и ничего не есть значило для Пеппер привлекать внимание к своим возможным слабостям, а она давно дала себе слово быть сильной в любых обстоятельствах.
Обратно в офис Пеппер приехала в пять минут третьего. Миранда сообщила, что звонили все четыре джентльмена. Трое спрашивали лично Пеппер, но, когда узнавали, что ее нет, без лишних слов соглашались на назначенную встречу.
— А четвертый?
Миранда заглянула в список.
— Майлс Френч. Он ни о чем не спрашивал, но сказал, что приедет.
Уходя, Миранда подумала, что Пеппер как-то необычно притихла, словно захваченная непонятными размышлениями, но сочла за благо лишних вопросов не задавать.
В два тридцать Миранда приготовила поднос, чтобы отнести в кабинет чай, когда Пеппер позвонит. Подобно кофейному, чайный сервиз тоже был изготовлен по особому заказу.
Мужчины явились один за другим в течение десяти минут. Их проводили в приемную. Когда на столе у Миранды раздался телефонный звонок, она посмотрела на часы. Без пяти минут три.
Пеппер сидела в своем кабинете, борясь с искушением еще раз заглянуть в драгоценные папки и еще раз проверить в зеркале, как на ней сидит костюм и в порядке ли макияж. Без пяти три позвонила Миранда, и у нее сжалось сердце, однако она, как всегда, спокойно попросила секретаршу проводить джентльменов к ней в кабинет.
Набрав полную грудь воздуха, она сказала:
— Пожалуйста, Миранда, сразу принесите нам чаю.
Миранда пересекла коридор и оказалась в комнате с удобными креслами, в которой ожидали приема четверо приглашенных. Естественно, они узнали друг друга и несколько удивились странному стечению обстоятельств, сведшему их вместе, но не стали отрицать своего знакомства. В последние годы они почти не встречались. Из всех один только Майлс Френч чувствовал себя совершенно раскованно. Что он здесь делает, задавал себе вопрос Симон Геррис, хмуро поглядывая на него. Или он как-то связан с Майденес? Приглашен, чтобы законно уладить взаимоотношения?