Мстящая
Шрифт:
— Пока мы не достанем его из нее, считай ее мертвой.
Я потрясла головой, в конце концов, отпустив Роуз, которая пятилась к изголовью кровати, зарывшись в подушки, потерянной и отчаявшейся.
— Ты думаешь это она, озирающаяся и испуганная? Это то, что он хочет показать нам. И чем быстрее ты поймешь это, тем лучше.
— Лучше? — переспросила я. – Как, твою мать, вообще что-то может быть лучше? Я яростно выдохнула, потому что знала, что будет лучше: если Лукас Джонсон покинет тело Роуз. Если вся демоническая сущность, каждого убитого демона в одно мгновение покинет
И, если я смогу запечатать ворота, прежде чем орды демонов прорвутся через них.
С учетом этого, да, все станет лучше.
Но что-то я не замечала ни малейшего признака, что это произойдет вскоре. Я развлекалась в этой мать-ее-бесконечной ситуации. Не говоря уже о моей собственной печальной черненой вечеринке.
Я прижала палец к голове, путаясь ударить по тьме. Отсечь. Загнать все это демоническое в угол моего сознания. Вздох, еще один. Когда я почувствовала себя сконцентрировавшейся, я встретилась лицом с Дьяконом. – Как нам понять, что он говорит правду? Как нам убедиться, что мы можем убить это уродливое, безротое тело, не повредив Роуз?
Это не был тот шанс, которым я хотела бы воспользоваться, но мне нужно было понять, как это работает. И это мне мог объяснить только Дьякон.
Дьякон два раза шумно вздохнул, для того, чтобы успокоить растущую в нем ярость. – Когда демон завладевает телом, — наконец сказал он, — он действует по принципу: все или ничего. Демон может послать частичку себя в человеческое тело, чтобы заставить выполнять его пожелания. Но в этом случае, он не управляет речью, а лишь говорит в голове занятого им человека. Здесь, его частица говорит. – Он кивнул на тело у его ног. – И это тело было похищено для этого.
— Откуда ты знаешь?
Он посмотрел на меня спокойным взглядом.
Я облизнула неожиданно пересохшие губы. Хорошо. Итак, это значит, что он отличается от других демонов, — сказала я, взглянув на Дьякона.
— Похоже на то.
— Нам придется поверить ему, — сказала я, кивнув на тело на полу. – Пока я не смогу найти способ освободить Роуз, — я повернулась к сестре, сжавшейся на подушках, — И раз я найду способ, тело Джонсона должно быть живым. Свяжи его.
— С удовольствие, сказал он, срезая веревку со шторы ножом, и затем, используя ее, чтобы связать тело Джонсона по рукам и ногам.
Когда он сделал это, я повернулась к Роуз. К Джонсону. К тому факту, что он захватил тело моей сестры. – Ты, — сказала я. – Поговорим. Что ты делаешь и, что тебе в действительности нужно.
— Почему, Лили, сказал Джонсон певучим голосом Роуз. – Ты звучишь так серьезно. А я думала, что у нас здесь маленькое милое объединение семьи.
Жгучее желание ударить жертву, захлестнуло меня. Я хотела залить кровью это милое личико. Заставить его на хрен заткнуться. Потому что, чем больше я говорила с ним, тем больше забывала, что это была Роуз, а не должна была. Не могла пожертвовать своей сестрой. Это была я – натренированная, вскормленная, созданная, чтобы бороться.
Но опять же, мне было не с чем бороться.
— Я хочу, чтобы ты убрался из нее. — Еще одно замечание.
— Все чего-то хотят, — парировал Джонсон.
Я серьезно подумывала вырвать у себя клок волос. – На случай, если ты не обратил внимание, я ничего не знаю о твоем гребаном ключе. Так что как, черт возьми, я должна его тебе найти? – Меня бесило, что безопасность, психика, моей сестры была связана с ним, передавать мне ответственность за идиотскую вещь, которую я никогда не видела, не подразумевало, что я возьму ее на себя.
— Спокойно, Лили, — сказал он. – У тебя его нет, но скоро будет. – Ангельский ротик Роуз растянулся в широкую ухмылку. – Для этого они тебя и создали.
Я помотала головой. – Нет. Они создали меня, чтобы убить священника. Не дать ему закрыть и запечатать Девятые Врата. И на случай, если ты растерял свою память, они получили, что хотели.
— Итак, дело в том, сладкие губки, что ты прошла только первый этап.
— О чем ты говоришь? – Спросил Дьякон.
Моя сестра может и не была драматической актрисой, но не могу сказать того же о Джонсоне. Он выполз на середину кровати, сел скрестив ноги, спина прямая, руки на коленях.
И слушай, похоже на то, что Девятые Врата распахнулись, а те, кто жил за ними, ползут вперед, неся за собой смерть и разрушения земле. Благочестивый провалит задание по закрытию врат. И горе тому, кто искал, как защитить свое брюхо и их чемпиону: ни живой, ни мертвой, ни другу, ни врагу, ни злой, ни доброй, до тех пор, пока требуется ее преданность, пока им нужны вассальные клятвы, до тех пор, пока не наступить конец. Великой будет сила ее крови, сила видеть, что было спрятано и утеряно, и она поглотит врага своего и станет единственной.
Он покачал головой и посмотрел на меня. – Приятно осознавать, что они держат тебя за яйца, не так ли? – сказал Джонсон. – А они держат сейчас. Они действительно держат. – Он широко развел руки. Вассальная клятва, детка. Теперь ты одна из нас.
Я трясла головой, отказываясь верить, не смотря на то, что большинство мерзких слов звучали правдиво. Чемпион – так звал меня Клэренс. Ни живая, ни мертвая – и я не была бессмертной, и нельзя не отметить, что я умерла, но все еще была жива? И да, там было что-то про поглощение врагов.
Мне это не нравилось, но я не могла игнорировать это.
И да, моя кровь прямиком вывела Клэренса к Отцу Карлтону.
И давайте не будем забывать о части со «спрятанным и утерянным». Потому что ни Кларенс ли использовал мою кожу, чтобы обнаружить местоположения Ящика Шанкара? Разве не местоположение церемонии Отца Карлтона было выжжено на моем предплечье?
Отлично, это было описание меня. Пророчество точно описывало меня.
Я всегда знала, что я Девушка из Пророчества, но я никогда не знала, что в нем говорится. Теперь, когда Джонсон процитировал мне его, я не могла сказать, что это знание осчастливило меня. Особенно знание того, что я была кармически заблокирована на стороне демонов. – Нет, — сказала я, отказываясь верить. – Я никогда не выбирала. Они обманули меня. И это не считается.