Мучимые ересями
Шрифт:
Он оглянулся через плечо туда, где за его спиной ехал Мерлин в мундире новой Имперской Черисийской Гвардии. Воронёные доспехи остались на месте, так же, как и чёрная форменная куртка, но золотой кракен на нагруднике Мерлина теперь плавал по сине-белому щиту дома Тейт в форме воздушного змея. Подразделение личной охраны Шарлиен носило такую же униформу, за исключением того, что на их мундирах вместо кракена красовался думвал Чизхольма.
— Впечатляет, не правда ли? — тихо сказал император, кивнув головой в сторону здания, маячившего перед ними, и Мерлин фыркнул.
— Как и Храм, — столь же спокойно заметил он. — Обёртки не так важны,
— Это одна из тех мудрых сейджинских поговорок? — с усмешкой спросил Кайлеб.
— Нет, но, возможно, должно быть так. — Мерлин склонил голову набок, изучая внушительный фасад Здания. — Я бы хотел, чтобы Её Величество была здесь и сыграла роль экскурсовода, — добавил он.
— Я тоже, — признался Кайлеб и замолчал, так как они добрались до места назначения и остановились на площадке перед Зданием Парламента, которая была оцеплена кордоном вооружённых алебардами пехотинцев Королевской Армии.
Император спрыгнул с седла в сопровождении глазастых, тщательно подобранных солдат Имперской Гвардии из отряда Мерлина. Как заметил Кайлеб, эти гвардейцы были даже более бдительными, чем обычно. Никто из них не забывал о том, как удобно будет некоторым партиям, если с неким Кайлебом Армаком случится что-то фатальное.
Несмотря на низкую температуру, которая показалась Кайлебу и большинству его рождённых в Черис телохранителей откровенно леденящей, перед Зданием Парламента собралась внушительная толпа. Подавляющее большинство зрителей, стоявших там среди дымящихся клубов выдыхаемого воздуха, были простолюдинами, вероятно потому, что большинство столичных аристократов уже уютно устроились на своих местах внутри Здания, подумал Кайлеб с лёгкой завистью, когда аплодисменты начали нарастать. Энтузиазм толпы означал, что он должен был идти медленно, благосклонно, отвечая на их приветствия, вместо того чтобы спешить к ожидающему теплу Здания.
Его гвардейцы почти наверняка разделяли его желание как можно быстрее попасть внутрь и скрыться от ветра, но они не позволили ни одному признаку этого нетерпения отвлечь их от выполнения своих обязанностей. Они образовали вокруг него свободное кольцо, достаточно широкое, чтобы любой, кто мог прорваться через армейский кордон, не смог добраться до него с ножом. Конечно, дальнобойное оружие было более проблематичным, но Кайлеб испытывал некоторое удовлетворение от того, что Мерлин и Сыч, компьютерный подручный сейджина, снабдили его одеждой из той же самой «умной противопульной ткани» (что бы это ни было), из которой они сделали облачение архиепископа Мейкела. Даже если какая-нибудь недружелюбная душа с арбалетом или ружьём спряталась за одним из окон, смотрящих на Здание Парламента, ничто из того, что она могла сделать, не оставило бы на Кайлебе ничего, кроме одного-двух болезненных синяков.
«Ну, их и необходимости некоторых довольно изобретательных объяснений, я полагаю».
Его губы дёрнулись при этой мысли, а затем он испустил тихий вздох облегчения, когда ему наконец удалось проникнуть в успокаивающее тепло строения.
Внутри Здания Парламента было гораздо тише, чем снаружи, хотя он и не был уверен, что это было настолько уж большим улучшением. Как бы ни были счастливы члены Палаты Общин, сидевшие в западной части большого зала заседаний Здания, увидев его, члены Палаты Лордов, сидевшие на его восточной стороне, казалось, находили удивительно лёгким сдерживать любой неподобающий энтузиазм, который они могли испытывать.
«Я
— Почему-то, — услышал он тихий-тихий шёпот Мерлина себе на ухо, — Я не чувствую, что все проявляют интерес и любовь.
— Не чувствуешь? — фыркнул в ответ Кайлеб, а затем придал своему лицу выражение надлежащей формальности, так как Спикер поклонился ему в знак приветствия.
— Добро пожаловать! Добро пожаловать, Ваше Величество!
— Благодарю вас, милорд Спикер, — любезно ответил Кайлеб.
— Обе Палаты с нетерпением ждут вашего появления, — продолжил Спикер скорее более дипломатично, в чём Кайлеб был уверен, чем точно, по крайней мере там, где речь шла о Палате Лордов.
— Тогда не будем заставлять их ждать, — сказал Кайлеб.
* * *
«Он выглядит как император», — подумал Марек Сандирс со своего места среди коллег-аристократов, когда Спикер подвёл Кайлеба к кафедре, которая, в ожидании него, была задрапирована новым имперским флагом. Сам Сандирс предпочёл бы сидеть в западной части зала, среди простолюдинов, которые были его самыми верными союзниками. К несчастью, он был пэром королевства, а традиция требовала, чтобы он сидел среди своих собратьев-аристократов.
«Кроме того, это даёт им всем возможность напомнить себе — и мне, конечно — что, хотя я и Первый Советник, я также всё ещё простой барон».
Шарлиен несколько раз предлагала что-нибудь предпринять насчёт этого, но Зелёная Гора всегда отказывался. Он мог целый день мириться с претензиями снобистских графов и герцогов, если это было необходимо, а его решение остаться «простым бароном» было важно для его союзников-простолюдинов. Они понимали, что старший министр королевы должен быть дворянином, но находили «простого барона» гораздо более приемлемым, чем графа или герцога. Теперь он посмотрел на молодого человека в расшитой до бёдер куртке и свободных бриджах, которые всё ещё выглядели несомненно экзотическими для большинства чизхольмцев, стоящего там, где так часто стояла Шарлиен, с отделанной изумрудами цепью черисийского короля, сверкающей вокруг его шеи, и удобно откинулся на спинку своего кресла. Он почти ожидал, что Кайлеб явится в полном императорском облачении, и всё ещё не был уверен, что решение молодого человека не делать этого не было ошибкой, но барон вынужден был признать, что никогда в жизни не видел более царственного молодого человека.
«Одежда не делает человека человеком, а корона — королём», — напомнил он себе. — «Не по-настоящему, что бы там ни думали себе некоторые другие люди. Это должно исходить изнутри, из собственной силы, уверенности и силы воли человека, и у этого молодого человека этих качеств в избытке».
Он почему-то ожидал, что следующие полчаса доставят ему гораздо больше удовольствия, чем тем графам или герцогам, к которым он не принадлежал.
* * *