Мудрость Востока и Запада. Психология равновесия

Гьямцхо? Нгагва?нг Ловза?нг Тэнцзи?н

Да, есть политика, и вы сами видите, что политика неудачная Но если говорить об Америке в целом, то я ее люблю. Я ее защищаю. Президент Буш как человек мне очень симпатичен. Поэтому в этой дискуссии я встал на защиту Америки. Но по этим вопросам [нежеланию делиться природными ресурсами и неограниченному потреблению мировых ресурсов] критика представляется мне оправданной.

Экман: То, что вы сейчас сказали об Америке и о Джордже Буше, кому-то покажется удивительным. Одна из самых серьезных проблем в Америке — и не только в Америке, а и во всем мире — это проблема демонизации.

Если вы не согласны с человеком, то тогда вы смотрите на него как на воплощение дьявола. Но, несмотря на то что вы не сказали ничего хорошего о политике Буша, вы сказали, что он нравится вам «как человек».

Я вижу в этом проявление истинного буддизма. Вы умеете видеть хорошее в человеке. Это не зависит от того, согласны вы или не согласны с его действиями. Я не думаю, что люди понимают издержки ненависти, — что она не только искажает их чувства, но и делает невозможным вести аргументированную беседу с вызвавшим ненависть человеком. Ненависть имеет только одну цель: причинение вреда тому, на кого она направлена.

Далай-лама(посмеиваясь): С моей точки зрения, мы можем не одобрять политику Буша в Ираке, но мы не можем его ненавидеть.

Когда я занимаюсь преподаванием, я часто использую следующее упражнение. Сначала я прошу слушателей образовать пары. Там, где живу я, практически каждый настроен против Буша. Я инструктирую пары следующим образом: «Один из вас будет президентом Бушем, а другой будет объяснять ему, что неверно в его политике. Но если оппонент скажет что-то, содержащее личное оскорбление, то тогда тот, кто изображает Буша, должен остановить его и попросить начать свое выступление заново». Людям это очень трудно, потому что они испытывают сильный гнев и злобу. Позднее мои слушатели рассказывают мне, что овладение навыком выражения несогласия в уважительной манере приносит им большую пользу.

Я думаю, что очень важно выражать несогласие без злобной ненависти, без оскорблений. Никто не станет изменять свои взгляды или даже рассматривать иную точку зрения, если она высказывается в оскорбительной для него манере.

Далай-лама: Да, это так.

Экман: Вы можете также постараться забыть о своем прошлом отношении. Зачем разговаривать с теми, кого вы ненавидите?

Далай-лама: Как-то я познакомился с одним американцем, полицейским. и он рассказал мне перед моим выступлением в университете Буффало, что он ненавидит Джорджа Буша и Дика Чейни за проводимую ими политику.

Но после моего выступления он изменил свое отношение. Он по-прежнему выражает несогласие с их политикой, но больше не испытывает ненависти к этим двум людям. Он сам рассказал мне об этом.

Экман: Многие считают, что нам не следовало затевать войну в Ираке, другие же полагают, что выбор в пользу войны был правильным, по крайней мере на тот момент. В определенном смысле теперь это уже не имеет значения. Проблема теперь заключается в следующем: как мы можем остановить убийства людей? Если мы полностью сосредоточимся на прошлом, если мы будем заниматься только поиском виновных, то я не думаю, что это поможет справиться

с текущей проблемой.

Далай-лама: Правильно.

Экман: С другой стороны, мы должны учиться на ошибках. Но это работа историков — смотреть в прошлое и учить нас, какие ошибки были допущены, чтобы новые лидеры не наступали на те же грабли.

Далай-лама: Верно. О-хо-хо.

Экман: Одна из причин, затрудняющих достижение мира на Ближнем Востоке, заключается в том, что с прошлых времен в этом регионе накопилось огромное количество ненависти.

Далай-лама: Верно, верно.

Экман: Чтобы остановить эскалацию насилия, мы должны осознать, что здесь творились чудовищные несправедливости. Но этого нельзя сделать, если продолжать испытывать ненависть Ненависть порождает только новую войну.

Далай-лама: Верно.

Если бы арабский мир мыслил глобально, то тогда многих проблем — социальных, политических и прочих, — с которыми он сталкивается в настоящее время, удалось бы избежать. То же самое можно сказать и об Африке. Но это мое мнение.

Нынешняя реальность, как я полагаю, совершенно отлична от реальности девятнадцатого, восемнадцатого и семнадцатого веков. В то время западные страны были технически более развитыми по сравнению с остальным миром, и поэтому они эксплуатировали другие народы. Были «мы» и были «они» — такова была основа отношений. Сегодня реальность стала совсем другой. Все стало очень взаимозависимым.

Экман: По-видимому, в прошлом веке мир изменялся таким образом, чтобы лучше соответствовать буддистским воззрениям. В шестнадцатом веке буддизм был таким же, как и сейчас, но тот мир никак не соответствовал его идеям. Вы могли жить, совершенно не думая о том, как живут другие народы на нашей планете. Теперь же то, что делает один человек, неизбежно влияет на других; мы все стали взаимозависимыми.

Джинпа(после длительной дискуссии на тибетском языке): Его Святейшество говорит о необходимости подробного исследования понимания того, сколько проблем в международной жизни тем или иным образом связано с узостью нашего мышления.

Далай-лама: Если бы все ученые и ученые-медики США стали бы сотрудничать с учеными в Европе или Японии, то удалось бы обеспечить исследованию очевидное преимущество…

Экман: Верно.

Далай-лама:…если бы все ученые испытывали чувство интернационализма.

Экман: И стремились к сотрудничеству.

Далай-лама: Разве не так?

Экман: Ученые конкурируют друг с другом, но не так, как одна страна с другой; каждый ученый конкурирует с теми учеными, которые могут сделать какое-то открытие раньше, чем он. Не важно, живут ли они в Германии или Японии. Это конкуренция не между племенами или странами. Здесь, разумеется, есть несколько исключений, но все равно это не похоже на Олимпийские игры, где ведется подсчет медалей, завоеванных каждой страной и уделяется меньше внимания индивидуальным достижениям.