Шрифт:
Михаил Немченко, Лариса Немченко
МУХОНАВТ
Первый раз Кострова прихлопнули два года назад на Флеммии, и шок был такой, что с непривычки он провалялся тогда в больнице почти три недели. Но организм сумел, как видно, порядком адаптироваться, и когда нынче зимой Кострова прихлопнули на Ируме, третьей планете Антареса, - он вышел из больницы уже через одиннадцать дней. И вот сейчас подходил к концу двухмесячный отпуск, предоставленный ему для укрепления нервной системы после того памятного удара щупальцем в одном из голубых парящих дворцов Ир умы.
Отпуск свой Костров, как
Во время одного из утренних заплывов Костров почувствовал знакомое покалывание в правом запястье.
– Подождите пять минут, - проговорил он, поднеся к губам руку с герметичным браслетом видеорации, и поплыл к берегу.
Плюхнувшись на песок, Костров включил экранчик, на котором, как и следовало ожидать, появилась седая голова начальника Упреконфа Яна Тареша.
– Ну, как отдыхается?
– спросил он, внимательно разглядывая своего загорелого до шоколадности сотрудника.
– Грандиозно, - сказал Костров и показал большой палец. Он сразу почувствовал, что этот вопрос - только предисловие. И не ошибся.
– Кендла только что прихлопнули, - сообщил Тареш.
– Опять на Ируме?
Тареш отрицательно покачал головой.
– На Ируме сейчас воцарилась тишь да гладь - чаще раза в месяц можно и не заглядывать. А вот между Лтеей и Оэрном назревает такая заваруха, что нельзя спускать глаз ни на минуту. И тут как назло...
– На Оэрне прихлопнули?
– На Лтее. И как раз в тот момент, когда удалось уловить в мыслях оэрнского посла очень тревожную информацию... Кендла тут же заменил Диас. Но в резерве у меня осталось всего два оператора. Так что придется тебе, Ваня, выйти из отпуска на восемь дней раньше...
– На девять, - поправил Костров.
– Компенсируем осенью турпоездкой на Марс, - пообещал Тареш.
– Значит, так и передаю в аппаратную: Костров начнет вживание сегодня в пятнадцать ноль-ноль... Сам понимаешь: если мы проморгаем, и Лтея с Оэрном снова передерутся - может не поздоровиться всем окрестным мирам в радиусе нескольких парсеков... В общем, ждем!
– И экран погас.
"И чего неймется?..
– ворчал себе под нос Костров, поднимаясь с песка. Отдохнуть толком не дадут..." Продолжая поминать недобрым словом встречающиеся еще в просторах вселенной отдельные неуживчивые планеты, за которыми нужен глаз да глаз, он быстренько собрался, сел в автолет и точно в назначенный срок приземлился на берегу Енисея перед огромным, как гора, зданием Упреконфа.
"Управление по предотвращению космических конфликтов" - таково было полное название этой организации. Впрочем, в особо торжественных случаях к этому титулу добавляли еще два слова: "Земное отделение". Потому что проблемой предотвращения космических конфликтов занимались не только земляне. Все девять высокоразвитых инозвездных цивилизаций, с которыми Земля к данному моменту поддерживала связь, участвовали в этой поистине галактических масштабов работе, координируя по мере возможности свои усилия.
Едва Костров ступил на порог, как на него накинулась целая ватага биотехников - и в какие-то полчаса внешний вид недавнего отпускника был коренным образом реконструирован. Прежнюю одежду сменило темное трико из ворсистого пластика с легким радужным отливом. На спине появились перепончатые крылья, приводимые в движение прилаженным между лопатками миниатюрным двигателем. Затянутые в черное и снабженные присосками руки и ноги стали довольно сильно смахивать на мушиные лапки. И вдобавок ко всему Кострову влили несколько кубиков реактина - препарата, повышающего быстроту реакций.
Словом, Костров сделался, так сказать, человеком-мухой. И, как полагается мухе, он принялся с жужжанием летать по огромному пустынному залу. Полетает, сядет на стену или на потолок, поползает (на то и присоски!), потом опять полетает. А через несколько часов, когда Костров уже основательно вжился в образ, из стены выдвинулось длинное тренировочное щупальце - и давай гоняться за нашей мухой. Ну а муха, естественно, старается увернуться, такая у ней задача.
Так тренировался Костров два дня. А на третье утро раздался сигнал вызова. Не теряя ни минуты, Костров спустился на своих крылышках в глубокий подземный бункер, подлетел к смонтированному под самым потолком пульту, взялся за ручки управления - и очутился за девять парсеков от Земли, на покрытой зелеными песками планете Лтее.
Очутился он там, разумеется, не собственной персоной. День и ночь бьющий из Лунного Излучателя поток нау-волн, мгновенно перекидывающих мост через любые бездны, подключил Кострова к одному из находившихся на Лтее КСИ космических собирателей информации. Эти маленькие электронные мушки скрытно забрасывались кибер-ракетами в те агрессивные или отчужденно державшиеся миры, чье поведение внушало галактическому сообществу серьезные опасения. Краеугольным принципом Упреконфа было невмешательство во внутренние дела но все межпланетные и межзвездные конфликты, угрожавшие безопасности цивилизаций, подлежали пресечению и предотвращению. Вот почему над зелеными песками Лтеи замахала крылышками новая муха, управляемая с Земли.
Эффект присутствия был таким, что уже через минуту Костров перестал ощущать себя повисшим у подземного пульта. Он вообще будто растаял, этот пульт. На экранах - сверху, снизу, кругом - была Лтея, а прозрачные ручки управления стали словно частью его тела. Он был мухой, летевшей над мертвенно-зеленой пустыней туда, к скалам, где чернели ребристые вентиляционные решетки, через которые можно проникнуть в Глубинные Города...
Долгосрочный Хра-а брезгливо стряхнул с плеча прихлопнутую муху и, оглушительно зевнув, сердито почесал правым хваталищем думательный отросток.