Муми-тролли и подводная фауна

Большинство моих читателей, вероятно, знают, что муми-тролли – это не музыканты популярной в 1990-х годах российской рок-группы (тех, к слову, следовало бы называть «мумиИ – тролли»), а забавные маленькие создания, внешне похожие на бегемотов, но при этом вполне разумные и цивилизованные. Придумала их ещё в 1930-х годах финская художница и писательница Туве Марика Янссон (Tove Marika Jansson, 1914 – 2001). Первая сказка о Муми-тролле, его Муми-родителях и других не менее экзотических существах вышла из печати в 1938 году, а уже после войны, в период с 1946 по 1977 год, были написаны целых 12 книг о тех же персонажах. Очень скоро эти книги перевели

В 5-й главе изданной в 1948 году повести «Шляпа Волшебника» рассказывается, как Муми-Тролль и его друзья (Снорк, фрёкен Снорк, Снусмумрик, Снифф и Хемуль) выходят в море на лодке «Приключение», чтобы половить рыбу. Какую именно? Вспомним разговор назначившего самого себя капитаном Снорка с сестрой во время подготовки лодки к отплытию.

«– А мы непременно должны ловить рыбу? – спросила фрёкен Снорк. – Ведь, когда ловишь рыбу, ничего не происходит, и потом, мне так жалко этих маленьких щучек!

– Ничего, сегодня произойдёт, – сказал Снорк. – Садись на нос, там ты меньше будешь мешать».

Рисунок 1. Туве Янссон – писательница и художница

Немного дальше Туве Янссон описывает утомительный для рыболовов процесс выжидания.

«А в глуби морской стоял и подстерегал добычу перемёт Снорка. Он стоял уже несколько часов, и фрёкен Снорк буквально помирала от скуки.

– Всё зависит от того, сколько ждать, – втолковывал ей Муми-тролль. – Может статься, на каждом крючке что-нибудь да будет, понимаешь?

Фрёкен Снорк тихонько вздохнула.

– Да ведь и так, когда опускаешь крючок, на нём есть полуклейки, а когда вытаскиваешь – целый окунь. Ведь и так знаешь, что на крючке целый окунь.

– Или вовсе ничего! – сказал Снусмумрик.

– Или бычок, – сказал Хемуль.

– Словом, девчонке этого не понять, – заключил Снорк».

Что любопытно, герои книги, опустив свою снасть в море, рассчитывают поймать, в основном, обитателей рек и озёр. Исключение составляют только бычки, хотя отряд Gobiiformes (бычкообразные), в который входит семейство Gobiidae (бычковые), тоже включает пресноводных рыб (например, принадлежащий к семейству Eleotridae род головёшек (Perccottus) – 3 его вида живут в реках Китая и один – в болотах, озерцах, старицах и заводях нашего Амура). Положим, окунь, о котором говорит Муми-тролль, может быть и морским. Но как, спрашивается, понять откровение фрёкен? Ей, судя по контексту, раньше приходилось видеть морскую рыбалку, добычей в которой были, главным образом,… щучки. В каком же море это происходило? Может быть, в выдуманном? Или кто-то из двух дам – авторша либо её героиня – по неведению обозвали щуками других, внешне похожих на этих хищниц рыб?

Оказывается, Туве Янссон прекрасно знала, о чём писала. Ни в одной из её сказок не говорится открытым текстом, где обитают порождённые её фантазией муми- и «немуми»-существа. Но даже если бы не было её собственных письменных (в публицистике) и устных признаний, факты из её биографии и тщательно обрисованные в книгах пейзажи однозначно указали бы на одну страну и один регион.

В детских воспоминаниях Туве низменно присутствует большой остров, где семья Янссонов снимала рыбачий домик и проводила не менее пяти месяцев каждого года. Этот тщательно обследованный девочкой и перешедший, когда она выросла, на страницы её повестей остров называется Кловхару (Кловахарун) и находится на востоке Финского залива, в архипелаге близ города Порвоо. «Пустынное побережье, – объясняла она читателям, – естественный фон для мира муми-троллей; это финская природа с её опасностями, но и покоем, который она в нас вселяет». Многим памятны и другие слова Янссон: «… без счастливых детских лет, проведённых у моря, я никогда не начала бы писать».

Рисунок 2. Туве Янссон и её мать на острове Кловахарун. 1958 г.

Итак, страна, где живут муми-тролли, сниффы, снорки, хемули, хомсы с мисами и прочие морры – это Финляндия, а море, в котором они рыбачат и путешествуют под парусами – родная и для многих из нас североатлантическая Балтика.

И что же известно про обитающую там живность? Во-первых, то, что она представлена сравнительно небольшим числом видов. С точки зрения геологии, Балтийское море очень молодо: оно возникло где-то 15 тысяч лет назад. Слишком малый срок для того, чтобы в нём успело прижиться большое количество обитателей океана.

Во-вторых, географическое положение Балтики и некоторые особенности заполняемой ею континентальной котловины создали здесь природные условия, несвойственные большинству атлантических морей, но отчасти похожие на существующие в больших сточных озёрах. Балтийское море относится к внутриматериковым – в отличие от соседнего Северного, с которым оно соединено так называемыми Датскими проливами 1 . Открытое Атлантике Северное море является как бы связующим звеном между океаном и почти замкнутым европейскими берегами водоёмом. Учёные-геологи не исключают возможности полной изоляции Балтики от океана и превращения её в озеро приблизительно через 5 тысяч лет – как результата обуславливаемого тектоническими процессами обмеления проливов. Но пока, во всяком случае, это море, хотя и мелководное. При наибольшей глубине 470 метров (в районе Ландсортской котловины, на 58°38? с. ш. и 18°04? в. д.), даже в максимальном отдалении от берегов глубина мало где достигает ста метров. В 1947 г. затопляемый советскими моряками (по договорённости с союзниками о распределении флотов фашистских государств) возле польского берега трофейный авианосец «Граф Цеппелин» (Graf Zeppelin) коснулся носом дна; при этом его притуплённая (транцевая) корма задралась вверх и довольно долго торчала над водой.

Но вернёмся к «щучкам» Туве Янссон. Водятся ли такие рыбы в Балтийском море? Да, водятся – и не только они, но и другая пресноводная фауна. В море впадает очень много самых разных рек – от полноводных, вроде Невы и Вислы, до мелких речушек и ручейков. Все они приносят сюда воду, опресняющую солёную, вливающуюся из Северного моря. С другой стороны, большинство балтийских течений настолько слабы, что направления их зависят от преобладающих в данное время ветров. Постоянны только два течения, проходящие через Датские проливы: глубинное, несущее атлантическую воду в Балтику, и поверхностное – обратное. Поэтому воду моря можно назвать «малосольной», а у берегов, особенно восточных, она вообще фактически пресная.

Солёность измеряется в промилле (от латинского pro mille – «на тысячу», или в тысячных частях от целого). Данная единица обозначатся символом ‰ (для сравнения – символ % обозначает процент, т.е. одну сотую) и показывает, сколько граммов соли растворено в 1 литре, т.е. тысяче граммов воды. В целом по Мировому океану средняя солёность составляет 35 промилле (35‰), но в конкретных акваториях она может быть выше или ниже этой величины – т.е. 1 л воды этих акваторий может содержать больше или меньше 35 г соли.

Так вот: на Балтике наибольшей солёностью отличается вода Датских проливов: 20 ‰ на поверхности и 30 ‰ у дна (вспомните, какое и куда там идёт течение). В средней части моря солёность поверхностных вод снижается до 6—8 ‰, глубинных – до 13 ‰. На севере Ботнического залива (между Финляндией и Швецией) вода уже не солонее 3 ‰, а в Финском заливе, один из островов которого облюбовала некогда семья Янссонов, и два-то промилле, как говорится, «потолок». Это, по образному выражению советского писателя-мариниста Святослава Сахарнова, «на ведро – чайная ложка». Чего бы в такой воде не селиться щукам?