Мурад. Любовь для бандита

Молли Анетта

— Понаставят акций мелких шрифтом, а покупателей за идиотов держат! — не успокаивается он. — Позовите менеджера!

Нажимаю на кнопку. Парень демонстративно притоптывает ногой.

— Откройте хоть другую кассу, это же невыносимо! — возмущается женщина сзади.

— Я сегодня одна работаю, — извиняющимся тоном говорю.

— Безобразие! Не магазин, а дерьмо! Я буду жаловаться! Где у вас тут книга жалоб? — высокий голос одной из покупательниц разносится по залу. Очередь подхватывает ее возмущения.

— Вот

здесь, — устало машу рукой.

Хотелось спать невыносимо, а голова готова разлететься на куски. С утра учеба, потом, до полуночи, работа в магазине, а после девичник у подруги. И зачем я согласилась?..

— Что тут у тебя, Люба? — недовольно спрашивает Николай Андреевич, администратор в смене и мой непосредственный начальник. Сорокалетний, женатый, лысеющий и любящий распускать руки.

— Возврат.

— Нет не возврат! — возмущается парень. — Пробивайте мне по той же цене, что на ценнике!

— Молодой человек, там же акция… Странно, что продавец вам не объяснила.

— Я объяснила.

— Не объяснила, — мстительно проговаривает парень. — Если по акции, пойду еще пачку возьму. А вы обучайте сотрудников нормально!

— Конечно-конечно, от лица торговой сети приносим вам извинения.

— Пусть и она извинится, — не замолкает парень.

— Любушка…

Почувствовав, как начинаю закипать, раздельно проговариваю:

— Про акцию я говорила. И извиняться мне не за что, — отвечаю, смотря на парня в упор.

— Ну-ну, Любушка, ты задерживаешь очередь, — гладит меня по спине Николай Андреевич. Чтобы это скорее закончилось произношу: «Извините». Парень смотрит победно и уходит за второй пачкой макарон.

Когда смена подходит к концу, вхожу в кабинет администратора, чтобы сдать отчет.

— В заморозке сроки годности проверила? — отрывается от бумаг, подняв на меня блеклые глаза.

— Да.

— А в овощном выкладку сделала?

— Да.

— Ценники на алкоголе?

— Да.

Николай Андреевич барабанит пальцами по столу, окидывая меня сальным взглядом. Задерживается на груди. Я внутренне сжимаюсь.

— Любушка, по поводу сегодняшней ситуации…

— Вы про макароны?

— Не про макароны, а про отношение к покупателям…

— Я про акцию говорила! Он соврал!

— Покупатель всегда прав, Любушка, — разводит руками Николай Андреевич, вставая. — В следующий раз будь гибче, приветливее, доброжелательнее. Ведь это не так уж и сложно, правда? — с каждым словом он делает ко мне полшага.

— Просить прощения за то, в чем не виновата? Не собираюсь! — отрезаю в ответ.

— Но ты ведь не хочешь лишиться премии? Милана в каком классе у тебя? Во втором?

— В третьем, — отвечаю поле паузы, понимая, куда клонит.

— Вот видишь, уже в третьем… А детишки, они же быстро растут. Премия не лишняя. Нам ведь не нужны жалобы, не так ли, Любушка? — Николай Андреевич обходит меня и встаёт позади. Я резко оборачиваюсь, отчетливо понимая, что мы вдвоем в его кабинете, а вокруг нас лишь большой пустой магазин.

— Не нужны, — подтверждаю, делая шаг назад.

— Знаешь, я ведь могу и помочь. Тебе и Милане.

— Мне не нужна помощь. Ни ваша, ни чья бы то ни было. Я сама со всем справлюсь.

— Но тебе нужна работа, Любушка, — произносит, улыбаясь. Слева не хватает одного зуба, и меня передёргивает. — А я могу ставить тебя в удобные смены, чтобы ты не оставалась допоздна и смогла продолжать учебу, — продолжает вкрадчиво.

— Давайте начистоту, Николай Андреевич. Что предлагаете? — устало вздыхаю, глядя на напоминавшего паука администратора.

Домогательства длились уже полгода. Из смены в смену он поджидал меня в каком-нибудь тесном закутке магазина, чтобы ненароком коснуться, дотронуться или провести ладонью по спине.

Я терплю и молчу, так как нахожусь не в той ситуации, чтобы хлопнуть дверью и уйти. Терплю, так как магазин находится рядом с домом и не приходится тратить время на дорогу. К тому же учусь на первом курсе, заочно, и каждая копейка на счету. По ночам зубрю учебники до ломоты в висках, чтобы осуществить свою мечту и стать психологом.

— Кто? Я? — наигранно удивляется Николай Андреевич. — Совершенно ничего, Любушка. Только если ты сама захочешь, — медленным движением дотрагивается до своих штанов в районе паха, проведя по появившейся выпуклости ладонью.

Меня передёргивает.

— Эта работа не стоит таких жертв, — нервно отвечаю, начиная пятится к дверям.

— Каких, Любушка? — спрашивает, нехорошо улыбаясь. — Кажется, ты сегодня с клиентом себя грубо вела. Это ощутимый минус в зарплату. К тому же у нас недостача в этом месяце. И довольно большая.

— У вас ведь жена есть! Как вам не стыдно!

Администратор пожимает тощими плечами, словно говоря: не мы такие, жизнь такая. Делает ко мне еще шаг.

— Я вас засужу за домогательства!

Администратор улыбается, а мне становится дышать трудно.

— За какие такие домогательства? Я законопослушный женатый гражданин, ни разу не привлекался. Да и все коллеги подтвердят. И Катенька, и Оленька, и Риточка.

Администратор делает ещё шаг ко мне, осматривая с ног до головы и улыбаясь.

— Магазин место хлебное. Думаешь, не знаю, как вы просрочку, которая почти и не просрочка, домой тащите? Знаю, Любушка, все знаю. — Он замолкает, будто давая мне время подумать и принять верное решение. — Но я человек не злопамятный и сделаю вид, что не слышал твоих угроз. Я даже забуду их, если ты сделаешь мне приятно…