Мурка-возвращение легенды
Шрифт:
– Я уже подумала и готова выполнять задание,- опять уверенно произнесла она.
Неустроев еще раз присмотрелся к Берестовой и после недолгого молчания, кивнув головой, сказал:
– Самое главное Дарья, ты для себя должна понять, что выполняешь ответственное, очень важное задание. Попробуй принять это так, что кроме тебя, на данный момент некому помочь уголовному розыску, от тебя будет зависеть наша дальнейшая репутация, поймаем ли мы убийцу нашего товарища, раскроем ли мы опасное преступление. В нашей практике много случаев внедрения сотрудников в уголовную среду, но всегда, работники УГРО из руководящего состава с трепетом
Дальнейшие инструкции получишь у Земнухова. С завтрашнего дня ты переходишь в режим осуществления операции. Официально ты уходишь в отпуск и всяческое твое появление в райотделе исключено, работать будешь только с людьми, входящими в состав опергруппы. Основную связь будешь держать через Валерия Морозова, он человек новый в Томске и тем более не засвечен уголовниками, как сотрудник УГРО.
Через две недели после встречи в кабинете Неустроева Дарья входила в ритм нового положения. Она несколько раз подъезжала к колонии строгого режима и знакомилась через забор с "достопримечательностями" жилой и рабочей зон. Получала инструкции, документы по изучению быта заключенных и их принципиальных правилах передвижения внутри зоны.
Во многом ей помогал Пичуга, обрадовавшийся появлению ученицы и, исходя из собственного опыта, давал ей ценные сведения о состоянии дел преступности на сегодняшний день.
Дарья работала с оперативниками, которые должны осуществлять связь между ею и руководством уголовного розыска и будут обязаны вести наружное наблюдение за Арбузовым и его подругой.
Последним, важным моментом перед операцией - была "посадка" Берестовой в камеру СИЗО, где содержались подследственные женщины. Тюремный инспектор оперчасти, следуя указаниям начальства, посадил Берестову именно в ту камеру, где пребывала знакомая Котовой.
Дарья быстро нашла общий язык с аборигенами камеры и сообщила им, что взята по подозрению в участии крупной кражи. Она, как бы между прочим назвала парочку громких имен. К Даше сразу же присмотрелась худощавая женщина, по кличке Муштра в прошлом неоднократно судимая и, выслушав рассказ девушки, сказала, что та спокойно может "соскользнуть" с предъявленного ментами обвинения, если поведет себя по-умному.
Снова, как бы невзначай по ходу общения, Большачиха (так Дарья представилась в камере) произнесла кличку "Котиха". Финка, одна из сокамерниц, сразу зацепилась за это и подключилась к разговору. Финкой ее прозвали за худобу и подвижность. Арестовали на сей раз за кражу, она ловко освобождала карманы граждан от кошельков, как бы подтверждая свое прозвище: шныряла то там, то сям. На базаре, оперативники и взяли ее с поличным.
Оказывается, в прошлом ей приходилось общаться с Котихой, с ней она отбывала срок в одной колонии под Новосибирском и хорошо знала ее. Финка удивилась, откуда Большачиха знает Котову. Дарья озвучила ей подготовленную легенду, что ее родной брат отбывает срок в зоне особого режима в поселке "Раисино", Убинского района, Новосибирской области и кентуется там с человеком по кликухе Арбуз. Побывав на свиданке у брата, она услышала от него, что Арбуз влюблен в заочницу и переписывается с Котихой.
Легенда прошла на "ура", ведь знакомые истории и клички всегда сближают заключенных, развязывая языки собеседникам. После этого Даше многое пришлось услышать от словоохотливых: Финки и Муштры.
Однажды придя от адвоката, Берестова принесла целый мешок, набитый сигаретами, чаем и едой, и поделилась сокамерницами радостной новостью, что возможно ее скоро освободят, потому как следователь не может доказать ее причастность к преступлению.
– Ну, вот видишь!- воскликнула Муштра,- я ж тебе говорила, будешь стоять на своем, мусора отвянут от тебя.
После отбытия трех недель Большачиха была "выпущена" на свободу за не доказанностью улик. Теперь Даша имела для начала имя Финки, которое впоследствии поможет ей теснее связаться с Котовой.
Встретилась она с ней возле колонии. Котиха как раз пыталась перекинуть очередной "грев" в рабочую зону. Но по другую сторону забора, корешам Котихи никак не удавалось принять грев. Режимники и активисты из числа заключенных постоянно патрулировали внутренний периметр рабочки. Сидя на крыше одной из сараек, расположенной неподалеку от внешнего забора, она уже проявляла нетерпение. Вот уже третий раз они с парнем подъезжает к зоне. Первый раз солдаты внутренней охраны чуть было не догнали их, когда они пытались скрыться. Второй раз весь грев приняли менты на другой стороне, а им опять пришлось убегать от солдат.
"Чем все сегодня закончится",- думала Котова, разминая затекшие ноги от долгого сидения на корточках. Котихин знакомый стоял внизу возле сараек и ждал ее сигнала, чтобы кинуть груз. Наконец, со стороны цеха, по другую сторону заборов, вышли двое заключенных и махнули рукой. Она дала знать парню, и полетели пакеты. Один упал в запретной зоне, между колючками, другой благополучно приземлился возле ног принимающих грев. Но тут, откуда не возьмись, со всех сторон их окружили охранники и увели корешей Котовой вместе с перекидом, а со стороны вахты к ней уже бежали солдаты. Снова пришлось уносить ноги.
Котова психовала: "Твари, третий раз мне приходится в пустую греть зону. Все, хорош! Надо искать другую дорогу, а не-то загремлю на пятнадцать суток".Вместе со знакомым, они выскочили из-за насаждений деревьев и уже направлялись к дороге, ведущей в сторону железнодорожной станции, как наткнулись на девушку и парня. Встретившись взглядами, они приостановились.
Берестова непринужденно улыбнулась и спросила:
– Что, на электричку опаздываете?
– Ага, видишь рожи в пене,- дерзко ответила ей Котова.
– Да, ладно! Что ты мне дуру гонишь, видать вертухаи за вами увязались,- продолжала улыбаться Дарья.
– Чё ты мне улыбки даришь, тебе-то, что за дело, шли и канайте дальше.
– Что ты, как не родная, спросить нельзя,- улыбка сошла с губ Дарьи,- пойдем,- кинула она своему сопровождающему.
– Постой! Закурить есть?
– спросила ее Котиха. Даша протянула руку и парень достал пачку сигарет. Она вытащила и, подав сигаретку Котовой, спросила:
– Что, грев перекидывали?
– Ну, конечно! Да мусора наших в зоне захомутали, и еще солдатня марш-броски устраивают. Суки, прикинь, они уже мне который раз не дают по-человечески грев в зону передать.