Мушкетер и фея (журнальная версия)
Шрифт:
– Ну как?
Вика ответила с непонятной улыбкой и вздохом:
– Счастливый ты человек, Джонни…
– А ты разве несчастная? – удивился он.
– Я не про себя, – уклончиво сказала Вика. Потом велела Джонни встать на стул и начала искать недостатки в его костюме.
Оранжевые штаны показались Вике чересчур новыми, и она пришила к ним клетчатую заплату. Потом ей не понравился некрашеный бумажный нос.
– Будто в сметану обмакнутый. Он должен быть как деревянный.
Она полезла в шкаф за красками, еще раз глянула на Джонни и сообщила, что ноги у него ничуть не лучше носа.
– Белые, как макаронины. Весь загар за
– Как это? – опасливо спросил Джонни.
– Разрисую под дерево.
– А отмоется потом?
– Акварель-то? В момент.
– Валяй, – согласился Джонни. – Буду совсем превращаться в деревяшку…
Кисточки были мокрые и холодные, Джонни хихикал и пританцовывал на стуле.
Вика опять по-взрослому вздохнула:
– Эх, Джонни, Джонни… Беззаботное ты существо. Все бы тебе прыгать…
Джонни пригляделся с высоты и понял наконец: с Викой что-то неладное.
– С Сережкой поругалась? – спросил он.
Вика дернула плечом, поставила ему на ногу большую коричневую кляксу и грустно сказала:
– Больно мне надо ругаться с этим дураком.
– Ясно, – сказал Джонни. – Из-за чего опять?
– Ты разве не видел газету?
Джонни удивленно похлопал ресницами.
Вика взяла со стола газетный лист и сунула Джонни:
– Полюбуйся.
Это была городская газета за прошлое воскресенье. В нижнем углу страницы синим карандашом кто-то обвел стихотворение. Над ним было напечатано: "Творчество юных читателей". А пониже: "Другу детства". И подпись внизу: "С. Волошин. 8 класс, ср. Школа № 2".
– Ух ты! – восторженно сказал Джонни. – Это он сам написал?
– Кто еще может такую чушь сочинить? – язвительно откликнулась Вика. – Ты читай, читай.
Джонни встал на стуле, как памятник, и начал:
– "Мы с тобой играли в детстве… "
– Да не вслух, – поморщилась Вика.
Джонни тихонько зашевелил губами. И прочитал вот что:
Мы с тобой играли в детстве На дворе заросшем. Я тогда старался очень Быть с тобой хорошим. Ты тогда еще боялась Лягушат зеленых… А теперь промчалось детство Средь зеленых кленов. Ты с поры недавней стала Чуточку другою. Почему-то я робею, Встретившись с тобою.Джонни не очень любил стихи. Но сейчас, когда прочитал, он почему-то вспомнил девочку Катю и задумчиво сказал:
– Он настоящий поэт.
– Он настоящий болван! – вскипела Вика. – Все они там такие в своем литературном кружке! Рифмоплеты!
Джонни знал про Серёгу Волошина многое, но про
– А почему болван?
– Потому что все вранье! Робеет он! Позавчера пришел без меня, залез в шкаф и все варенье из банки стрескал! Тетушка заявила, что у нее отнялась левая нога после этого.
– Знаешь, Вика, это разные вещи… – мудро заметил Джонни.
– Ничего не разные! А еще пишет: "Старался быть хорошим! " Он меня в детстве за косы таскал!
– У тебя их никогда и не было, кос-то…
– Были, ты не помнишь. В первом классе.
– У-у… – насмешливо сказал Джонни. – Ты просто злишься за варенье.
– Я за лягушат злюсь! Весь город должен знать, что я их когда-то боялась, да?
– Это же давно было, – успокоил Джонни. – Подумаешь! Я в детстве хомячков боялся. Ну и что?
Вика опять грустно улыбнулась.
– Эх ты… "В детстве". У тебя, Джонни, еще все детство впереди. Не то что у меня.
Такие разговоры Вика вела впервые в жизни. Джонни обиделся. Он ехидно сказал:
– Ты, конечно, уже старуха… Ты давай дорисовывай вторую ногу, а то как я буду? На одной деревяшке, да? Как медведь на липовой ноге?
Вика опять взялась за работу, но сделалась такой печальной, что Джонни ее пожалел.
– Значит, Серега принес газету, а ты его прогнала? – проницательно спросил он.
Вика вздохнула так, что у ног Джонни закрутился воздушный вихрь.
– Ладно, помирю, – снисходительно сказал Джонни. Ему было не привыкать. – Сегодня же помирю. Давай рисуй живее.
Вика ничего не сказала, но заметно повеселела и недавнюю коричневую кляксу превратила в глазок от сучка. Совсем как настоящий.
Это был длинный вечер. Сначала Джонни привел Сергея и они с Викой две минуты дулись, а потом рассмеялись. После этого все пошли к Стасику и Борьке. Братья Дорины приостановили монтаж транзисторного охотничьего кота "Меркурий-2" и электролобзиком выпилили для Джонни большой фанерный ключ. Фанеру они покрыли быстросохнущей бронзовой краской.
Потом Вика заставила Сергея читать стихи про то, как он в шестом классе отвечал со шпаргалкой урок по геометрии и пытался найти у треугольника радиус.
Все долго хохотали. Во время этого хохота за Джонни пришла мама, потому что было уже почти одиннадцать часов. Мама очень удивилась, увидев ненаглядного сына в костюме Буратино. Впрочем, костюм ей понравился. Она только забеспокоилась, не перемажет ли крашеный Джонни постель. Но Вика сказала, что сухая акварель мажется не сильно, а Джонни добавил, что будет спать в пижаме.
Мама не считала, что перепачканная пижама лучше перепачканных простыней, но спорить не стала.
Джонни долго не спал. Он лежал и улыбался в темноте. Вспоминал Серегины стихи:
Мы с тобой играли в детство На дворе заросшем…Джонни тоже будет играть с Катей на заросших дворах и улицах, когда придет лето. Он возьмет Катю в плавание на крейсере, построенном из лодки. Потом они пойдут в лес и, может быть, заблудятся, как Том Сойер с Бекки Тэчер заблудились в пещере. Жаль, что поблизости нет пещер…