Муслин с веточками

Хейер Джорджетт

Только через некоторое время после того, как дамы отправились спать, правда выплыла наружу. Мистер Тиль, взбираясь по лестнице на пути в кровать, добрался до верхнего холла как раз в тот момент, когда леди Видмор, гораздо краснее чем обычно, появилась из комнаты Эстер, явно хлопнув дверью. Обнаружив мистера Тиля, она воскликнула со всем раздражением человека, худшие опасения которого оправдались:

– Она ему отказала!

– Скажи ей, чтобы не валяла дурака! – посоветовал мистер Тиль.

– Боже! Думаете, я не сказала? Но это он во всем виноват! Что это на него нашло – притащить сюда эту девицу? Мистер Тиль вульгарно подмигнул одним глазом.

– Не может быть! – воскликнула ее светлость. – Дьявол его возьми! Клянусь душой,

если это не величайшее оскорбление… Да, но она не верит этому, Фабиан! Вот что совершенно выводит меня из терпения. Можете не сомневаться, я ей сказала, что это ерунда, хотя по тому, как он не сводил глаз с маленькой нахалки… Ну, знаете ли! Но Эстер такая дура! «Поверь мне, милочка, – сказала я, – он влюблен в нее не больше, чем Катберт». И что, вы думаете, она на это ответила? Клянусь, я чуть не влепила ей пощечину. Вы-то знаете эту ее манеру отвечать, словно она и половины сказанного не слышала! «Нет, – сказала она, – нет пока!» Понятия не имею, как я сдержалась, ведь если есть что-то, чего я не выношу, так это людей, которые говорят загадками, и как раз так, позвольте вам сказать, она и делает! Пока нет, надо же! «Да что же ты имеешь в виду?» – говорю я. И тогда она посмотрела на меня, словно я была за сотню миль, и сказала: «Я думаю, что, может быть, он ее полюбит». Знаете, Фабиан, бывают случаи, когда я не могу не задумываться, все ли у нее в порядке на чердаке! Можете не сомневаться, я сказала ей совершенно откровенно, что если она так считает, ей бы лучше сцапать его прежде, чем случится неприятность. И что же она на это ответила? Она не собирается этого делать, ради всего святого, словно я предложила ей кусок пирога или что-то вроде. Я говорила с ней целую вечность, но если она слышала хоть что-нибудь, это просто чудо. Ну, у меня лопнуло терпение, и я так ей и сказала! Отказать Ладлоу в ее возрасте, и эти дела, если это правда – да на все это у меня зла не хватает. Он был готов прилично раскошелиться, знаете ли. Ну, я не говорю, что Эстер частенько не раздражала меня до смерти, но вот уж я никогда не думала, что она станет вести себя так эгоистично! Надеюсь, мне не придется услышать, что скажет по этому поводу его светлость! Мне придется достаточно вынести от Видмора, ведь от этих новостей его вывернет наизнанку, вот увидите!

– Знаешь что, Алмерия? – прервал ее мистер Тиль с видом глубокой сосредоточенности на цветущем лице. – Я думаю, она неравнодушна к нему! Леди Видмор уставилась на него с презрением и подозрением.

– Я полагаю, вы перепили, – заметила она. Не в первый раз мистер Тиль удивился, что заставило его племянника жениться на этой грубой и непривлекательной женщине.

– Нет, не перепил. – кротко ответил он.

– О, простите! Но что заставляет вас говорить такую немыслимую вещь, если не бренди?

– Это не немыслимо, хотя смею предположить, тебе может так показаться. Никто здесь не замечает того, что происходит у вас под самым носом. Это пришло мне в голову, когда я заметил, как Эстер смотрит на Ладлоу.

– Клянусь, она никогда не давала ни малейшего повода так думать! – недоверчиво сказала она. – Что, черт возьми, вы можете иметь в виду?

– Просто определенное выражение глаз, – со знанием дела сказал мистер Тиль. – Нет смысла просить меня объяснить это, потому что я не смогу, но держу пари, она согласилась бы, если бы он не приехал с этой птичкой на руках!

– Я готова свернуть ей шею! – воскликнула леди Видмор; ее щеки покраснели от злости.

– В этом нет нужды: я собираюсь ранним утром избавить вас от нее. Отвезти ее к родственникам в Ондле, – добавил он, еще раз вульгарно подмигивая. Она очень пристально поглядела на него.

– И она поедет с вами?

– Конечно! Готова на все, чтобы удрать от Ладлоу! Глупый парень, похоже, напугал ее, бедняжку!

– Ее? В жизни не видела никого менее испуганного!

– Ну, это ничего не значит. Суть в том, что я собираюсь ее увезти. Ладлоу придется примириться с этим, и я

не удивлюсь, если он поймет, когда Аманда исчезнет с глаз долой, что свалял дурака, и обратится к Эстер еще раз.

– Если удастся убедить его остаться здесь, – сказала она. – Он знает?

– Конечно, нет! Он даже не знает, что я уезжаю завтра. Я подождал, пока он ушел спать, и сказал брату, что собираюсь ехать рано и отвезу мисс Смит в Ондль.

– Что он сказал?

– Ничего не сказал, но я видел, что ему это понравилось. Если хочешь помочь, позаботься, чтобы никто не помешал ребенку присоединиться ко мне утром. Я заказал экипаж на семь часов. Позавтракаем в Хантингдоне.

– Я скажу Поуви! – сказала леди Видмор с заговорщицким светом в глазах. – Моя горничная говорила, что она чертовски зла на эту девчонку за то, что та приехала и испортила шанс Эстер. Поверите ли, что Эстер может быть такой простофилей? Она пригласила несчастную девушку остаться здесь на неделю! Можете положиться, Поуви позаботится, чтобы никто не помешал ей уехать с вами. Я полагаю, можно не бояться, что Ладлоу бросится за вами?

– Боже, ты не лучше Аманды! – нетерпеливо произнес мистер Тиль. – Конечно, можно не бояться! Ведь тогда ему придется рассказать о ней правду, а этого он никогда не сделает.

– Ну, надеюсь, что вы правы. Во всяком случае, не повредит, если Поуви скажет Эстер во время завтрака, что девушка еще спит. Я бы не удивилась, если бы Эстер сама послала Ладлоу ей вдогонку!

– Какого дьявола она станет это делать? – спросил мистер Тиль. – Ведь она будет считать, что я отвожу девушку к родственникам!

– Сделаю все, что смогу, чтобы убедить ее в этом, – мрачно ответила леди Видмор, – хотя простофиля-то она простофиля, но уж вас, Фабиан, она отлично знает! Он нисколько не обиделся на это оскорбление, а посмеиваясь, отправился в постель, где, как и Аманда, насладился великолепным сном.

Они были практически единственными членами компании, которым это удалось. Сон прервал горестные размышления леди Эстер только на рассвете; ее отец лежал без сна, сначала припоминая все ее недостатки, потом обвиняя сэра Гарета за ее непокорное поведение и, наконец, убеждая себя в том, что какие !k планы ни затеял Фабиан, в его обязанности не входит вмешиваться; леди Видмор мучили плохие сны; а у ее мужа, как она и напророчила, случился приступ острой диспепсии, что вынудило его на следующее утро оставаться в постели, подкрепляя организм тостом и жидкой кашей. Он потребовал, чтобы жена, если она не хочет снова вызвать у него боли, не упоминала при нем имя сестры. Леди Видмор была первой, кто появился к завтраку. Она единственная из всей семьи присутствовала на богослужении, которое ежедневно совершал мистер Уайтлиф в маленькой частной часовне. Герцог и всегда-то не часто посещал службы, но было большой редкостью, чтобы леди Эстер проспала и не принимала участие в утренней службе. Однако в это утро она отсутствовала. Сэр Гарет, еще вечером тайно информированный своим хозяином, что священника наняли для наставления слуг и женской половины семейства, также не счел обязательным свое присутствие; но в столовую он вошел вторым. Леди Видмор, отрывисто пожелав ему доброго утра, откровенно выразила ему свое сожаление по поводу неуспеха его предложения.

– Спасибо, мне тоже очень жаль, – спокойно ответил сэр Гарет.

– Ну, на вашем месте я бы не теряла надежду, – сказала ее светлость. – Беда в том, что Эстер – самое застенчивое существо на свете, знаете ли.

– Знаю, – ответил сэр Гарет, не поощряя разговора.

– Дайте ей время, и, готова поклясться, она согласится! – настаивала она.

– Вы имеете в виду, мадам, что ее будут бранить до тех пор, пока он не согласится? – спросил он. – Надеюсь, никто не станет делать таких попыток, ведь как бы сильно я ни желал, чтобы ее ответ вчера вечером не был окончательным, я совершенно определенно не хочу иметь жену, которая согласилась бы выйти за меня, только чтобы избежать попреков своей семьи.