Мусорные хроники. Новый порядок
Шрифт:
Глава 11
– Как тут жить-то можно? Совсем у этой жабы мозги в кучу должны быть от такого кумара. – произнёс знакомый голос.
Шаман. Я готов был поклясться, что это был он. И волной по телу разлилось облегчение, когда я понял, что проживу ещё немного. Ноги едва не подкосились, а рука с пистолетом безвольно упала.
– Теперь уже скорее всмятку. – отозвался я.
– Кто здесь? Костолом, это ты?
– А кого вы ждали увидеть?
Рогатые прорвались ко мне сквозь дым и с удивлением осмотрели место перестрелки. Я чувствовал, как стремительно вырос в их глазах, и когда один из них, обойдя труп Зафара, крикнул «Тут ещё два жмурика!», Шаман не удержался:
– Ты страшный человек, Костолом. Тебе сколько пуль не дай, все точно загонишь куда надо.
Я улыбнулся и решил не упоминать, что последнюю обойму даже не зарядил.
– И что дальше?
– Теперь ты здесь хозяин, чё скажешь, то и будет. – пожал плечами Шаман. – А нас Колян прислал к тебе на месяц. Поможем, если люди бузу подымут, а там видно будет.
– Тогда уберите тела отсюда. И потушите курильни, а то тошнит уже от этого дыма.
– Надо бы Зафара людям показать, чтоб не возникали.
Я поморщился, но согласился. Раз уж здесь действуют варварские законы, лучше придерживаться их хотя бы первое время.
Пока рогатые исполняли поручение, я отправился на улицу перевести дыхание. Площадь перед особняком тоже пережила бой. Я насчитал дюжину трупов, но разобрать, свои это или чужие, не смог. Одинаковые рога, одинаковые кожаные куртки, да и лица все похожи, как у братьев-близнецов. Или я просто ещё не научился их различать?
Горбуна нигде видно не было, но только я обрадовался, что он наконец от меня отвязался, как кривой его нос показался из-за угла. При виде меня, целого и невредимого, он слегка опешил, что-то обдумал и осторожно подошёл.
– Ты видал, чаво тут было? – спросил.
– Нет.
– Ну да, ну да. Скажи хоть, Зафар-то живой? Нет?
– Нет.
– Эх. – тяжело вздохнул горбун и, подумав, спросил: – Ну хоть деньгу-то он тебе отдать успел?
– Нет.
– Ну да, ну да. Теперь уж и не знаю, что здесь будет. Пойдём-ка лучше на кучу, я тебя учить буду мусорок ценный отыскивать. Это не сложно, тебе-то сейчас такое будет по силам.
– Нет.
– Ой, беда. – с сочувствием взглянул на меня горбун. – Такой был холоп хороший. И говорить мог, и не падал через шаг. Чаво ж ты там увидал такого, что поломался на раз?
– Я убил твоего любимого Зафара и теперь сам на его месте. – ответил я, глядя горбуну прямо в глаза. Интересно было, как он отреагирует.
– Брешешь. – не поверил горбун. – С чаво б тебе его убивать? Или это Колян тебя надоумил? Скажи мне, что это шутка.
– Можешь пойти и проверить.
Как раз в этот момент из особняка вышел Шаман и прямой наводкой направился ко мне. Новости, что он принёс, оказались не из приятных. Зафар не пролезал в дверь и единственный вариант, на котором сошлись рогатые, был распилить тушу на кусочки. Но тогда что людям показывать?
– Может голову на балконе оставить? – предложил Шаман.
– Ты серьёзно? – даже в воображении вид отрезанной головы представлялся мне невероятно мерзким. Совсем не то, с чего бы стоило начинать знакомство с подчинёнными. – Прекрати нести чушь и похороните его по-человечески.
– Жабу? По-человечьи? – Шаман неодобрительно закачал головой. – Теперь понимаю, чё вдруг Колян помогать тебе взялся. Он тоже грязь за людей считает.
– Просто сделай всё так, будто это обычный человек.
Шаман нехотя согласился и ушёл. Но теперь заговорил горбун:
– Ты чаво, и впрямь Зафара забубенил?
– Что ты хочешь от меня услышать? Я устал и у меня болит голова. Ещё немного, и я решу, что у тебя нехватка свинца в организме, вот ты и тупишь.
– Так я ж просто в счастье своё поверить не могу! – расплылся вдруг горбун в кривой, но искренней улыбке.
– В каком смысле? – напрягся я в ожидании очередного прилива восторга по поводу новой выгоды.
– Ты знать не знаешь, как энта жаба народ мучила. Сволота он, а не человек. Вот так вот. Таких только убивать и надо.
– Быстро же ты переобулся.
Горбун посмотрел на свои ноги, пошевелил пальцем в дырке на мысу башмака, и просто ответил:
– Да вродь в чём был, в том и остался. Чаво мне обувку-то менять?
От продолжения разговора меня отвлекли рогатые. Они громко и беспрерывно переругиваясь, пытались вытащить руку Зафара через дверной проём. Огромная, покрытая толстым слоем грязи вперемешку с потом и кровью, она оставляла позади себя сочный бурый след. Даже двум крепким мужчинам было тяжело с ней справиться, но они всё-таки протиснулись в проём и потащились к окраине. А следом показалась вторая рука и всё повторилось с поразительной точностью.
Мне вдруг резко захотелось уйти подальше, чтобы ничего этого не видеть, но то бы была слабость, недопустимая для человека, только что взявшего власть силой. В идеале мне бы следовало горланить сейчас приказы, указывать, как правильно надо нести и чтобы меньше следили, но заставить себя не мог, как бы не старался.
С телами Зафара и его людей разбирались ещё несколько часов, пока площадь не приняла более-менее приличный вид. Тогда на неё начали возвращаться торговцы и покупатели. Вот только ни о какой торговле у них и мысли не было. Все как один обсуждали произошедшее и гадали, что же будет дальше.
Очень кстати в этом горниле сплетен и побасенок оказался горбун. Он ловко и тонко, проявляя натуру опытнейшего из пустословов, намекал на смену власти и на то, что знает нового хозяина. Кому надо подсказывал, с кем можно – спорил. Порой и вовсе надо было в лоб предложить свою версию, и тогда он умело подбирал правильные слова.
Горбун как заведённый мелькал в толпе, а костыль его ловко находил опору то на земле, то на чьих-то ногах. Впрочем на возмущения никто не отвлекался, а вот старания Черепахи быстро давали плоды. Люди переключались на возможных приемников и сочно представляли безоблачное будущее. За исключением некоторых зануд, все были уверены, что будущее будет непременно безоблачным.