Мутабор
Шрифт:
– Проходите, проходите, не стесняйтесь, – вернулся Карабанов спустя несколько минут с каким-то пареньком.
– Вот познакомьтесь, это наш финансовый директор, – представил Карабанов мальчишке Бабенко, – а это… впрочем, сейчас он все сам расскажет.
Но паренек, в китайском объемном пуховике, ничего рассказывать не хотел. Надув от важности своей миссии щеки, он протянул два снимка.
Вглядевшись в фото, Федор Сергеевич увидел на них ту самую пешку, которая сейчас сиротливо стояла на столе Петра. На снимке точно такая же пешка не менее сиротливо стояла на скамейке в каком-то парке. Второй снимок почти дублировал первый. Та же
– И что вы этим хотите сказать? – спросил Бабенко, возвращая снимок пареньку…
На что парень так же молча протянул второй конверт.
«Мальчишка, который принес вам пакет, всего лишь глухонемой посыльный, – прочел вслух Бабенко. – Он ничего не может сказать, потому что ничего не знает. Если хотите вернуть пешку, следуйте нашей инструкции. Найдите нужную нам информацию о том, кто приобрел в вашем салоне шахматный набор из редкой породы янтаря, и отпустите парня. Информацию о покупателе и фото вышлите по следующему электронному адресу… И тогда пешка окажется в вашем полном распоряжении. Если же вы не последуете нашей инструкции, пешка немедленно будет расколота на поделочные осколки».
7
– А что теперь? – спросил Карабанов. – Мы не можем раскрывать имена наших покупателей.
– Садись за компьютер и пиши, – посоветовал Бабенко Карабанову.
– Что писать?
– Пиши имя клиента, что купил у тебя шахматный набор. Думаю, тебе предложили сделку на неплохих условиях. Ты же хочешь вернуть себе пешку?
– Ну, я даже не знаю, – одновременно засомневался и возмутился или сделал вид, что возмутился, Карабанов. – И потом, мне нужно время, чтобы вспомнить, кто именно покупал, опросить продавцов, в то время работавших. Поднять записи и картотеку.
– Тогда, садись и пиши!
– Что писать?
– «Уважаемые господа, мы рады с вами сотрудничать и принимаем ваши условия игры. Но чтобы предоставить информацию об интересующем вас клиенте, нам нужно время, – при этих словах Бабенко перевернул песочные часы, что стояли на столе у Карабанова. – Если вы нам дадите пару дней, мы бы смогли пересмотреть все наши видеозаписи и записи в кассовом аппарате и предоставим требуемую вами справку.
Со своей стороны, мы бы хотели получить какие-нибудь гарантии. Пришлите вашего посыльного завтра в то же время или дайте нам знать другим способом, что наше предложение вас устраивает».
Распечатанную на принтере бумажку Бабенко сложил несколько раз и запихнул в конверт, затем, не говоря ни слова, подошел к столу и выдавил из тюбика розовый клей на белоснежную поверхность.
– Вот, – протянул он запечатанное письмо.
Паренек по взгляду Бабенко понял, что на этом его миссия окончена, встал, поклонился и вышел вон.
8
– И ты даже не будешь за ним следить? – удивился Карабанов, когда посыльный удалился.
– Зачем? Так мы только спугнем клиента. А этот паренек действительно всего лишь пешка. С ним связываются по телефону или через Интернет.
– Но для нас вернуть пешку и есть самое главное!
– Вот это и предлагает противник. Вернуть пешку, но проиграть позицию и партию. Ну, Петр Анатольевич, ты же как-никак сдавал на кандидатский минимум по шахматам, – пристыдил Карабанова Бабенко. – Для тебя что важнее? Вернуть
– Но как говорил Франсуа Луидор: «Пешки – душа шахматной партии».
– Мы же не в «пешки» играем, – улыбнулся Бабенко. – В любом случае наш противник любит остро атакующую комбинационную игру, и нам пока ничего не остается, как лавировать и тянуть время, ожидая, когда его атакующая игра рассыплется, или того момента, когда мы сможем организовать удачную контригру. И поэтому мы вынуждены защищаться и тянуть время.
– А вдруг они испугаются нашего маневра и залягут на дно?
– Не испугаются! Те, кто так авантюрно и нагло играет в атаке, не любят защищаться и долго сидеть в засаде. Уверяю, они не переходят от атаки к защите, не исчерпав все атакующие варианты. Пока, к сожалению, защищаться вынуждены мы. Кстати, ты не предполагаешь, зачем им понадобилось узнать, кто купил эти шахматы?
– Ума не приложу, – развел руками Карабанов. – Насколько я помню, то был довольно простенький наборчик шахмат и нард. Фигуры представляют собой обычные европейские и азиатские армии. Сделаны они довольно топорно. Правда, из редкой породы янтаря, но никакой филиграни.
– Вот видишь, хоть что-то ты еще помнишь.
– Ну, уж свой товар я хорошо знаю. А вот покупателя не помню. Слишком не запоминающееся у него лицо. Хотя мы и выдаем каждому дисконтную карточку покупателя и для этого просим указать минимальные анкетные данные. Но сам понимаешь – данные могут быть ложными, и их еще надо поднять.
– Отлично. Давай-ка, пока анкету поднимают, мы с тобой, Павел Анатольевич, выпьем еще черного кофейку и подготовим план дальнейших действий.
– Вот так тупо сидеть и ждать! – попросив секретаршу сделать кофе, нервно заходил по кабинету Петр Анатольевич. – У меня нет на это времени.
– Сидеть в защите, Петр Анатольевич, – это не значит тупо ждать, что сделает противник. Мы должны быть готовы ко всем возможным вариантам развития партии.
9
Вышел от Карабанова Федор Сергеевич в приподнятом настроении. «Все-таки, – думал он, – как великолепно шахматы могут расцвечивать жизнь, развивать фантазию и поднимать тонус, хотя сами черные и белые фигуры ограничены полем в шестьдесят четыре черно-белые клетки».
«Удивительно красивая, глубокая и оригинальная игра», – проходил он мимо витрин с белоснежно-хлопковыми сорочками и шелковыми галстуками, мимо подарочных наборов чая, кофе, табака и шоколада в золотистых упаковках. Мимо тростей с серебряными набалдашниками и трубок с янтарными мундштуками, – все вокруг сразу засверкало новыми красками и смыслами.
Час назад он просто хотел бесславно покинуть поле боя, но вдруг на авансцене кабинета П. А. Карабанова появился прыщавый подросток и бросил ему в лицо шахматную перчатку.
И тут уже, поставленный в ситуацию цейтнота и почувствовавший азарт борьбы и щемящее чувство начала шахматного сражения, Бабенко увлекся так, что забыл про все остальное на свете.
Вернувшись домой, Бабенко еще долго думал о шахматной задачке-шестиходовке и не мог уснуть. В голову лезли разные мысли. Он ворочался, искал удобную позу на поле кровати, поджимал конем ноги, сдвигал по диагонали одеяло. Периодически взбивал подушку, придавая ей форму то слона, то ладьи, а то и короны ферзя, в надежде, что она принесет ему шахматную славу, а конь унесет в мир сновидений.