Муж амазонки
Шрифт:
Тим, продолжавший эксперименты по сжиганию земляного масла в струе воздуха, постоянно приставал к Базилю со своими затеями: то ему требовались сосуды хитрой формы с по-разному расположенными отверстиями ничтожных диаметров, то возникала необходимость, чтобы материал этих изделий был ужасающе жаропрочен, то нужны были клапаны, выдерживающие высокие температуры. Керамика решала большинство возникающих проблем, но «правитель» оказался постоянно занят в гончарной мастерской, где листал записи, сделанные ещё в отрочестве во время учёбы у мастера Эгуора, пробовал разные варианты подготовки материала и размышлял над вопросами предотвращения усадки заготовок при сушке и обжиге.
А
Наконец, когда Базиль уже совсем извёлся, этот умник соизволил поделиться замыслом, который так старательно таил. Он, видите ли, возжелал использовать для привода в движение лодки использовать не мускульную силу людей, а энергию, выделяющуюся при сгорании земляного масла. И получать эту самую энергию в огромных количествах ему удавалось. Сжигая жидкое топливо в струе воздуха, он в пламя ещё и воду вводил в распылённом состоянии. Получавшаяся парогазовая смесь оказывалась настолько горяча и с такой огромной силой вылетала через выходное отверстие, что душа радовалась. Только вот создаваемая реактивная сила казалась парню недостаточной, ему хотелось оттолкнуться не от воздуха, а от воды, чтобы его устройство отбрасывало назад существенную массу плотного вещества, отчего он ожидал значительного приращения тяги.
Но погрузить глиняную по сути, нагретую конструкцию в воду никак не получалось, а разжечь топку, когда эта установка погружена и заполнена той же водой, вообще немыслимо. На счёт того, что эжекторный насос с ролью движителя прекрасно справляется, сомнений у него не возникало — это до разрушения конструкции они проверить успевали, тяга получалась замечательная, почти на десять ударов сердца, а потом… красивая, одним словом, затея. Сели рядышком и оплакали её от всей души.
Хозяйственными вопросами в поселении, как и раньше, заведовал советник. Шахтная печь теперь устойчиво выдавала цемент — для того, чтобы прокормить её древесным углем, известью и глиной, правильно подготовленными и в нужной пропорции смешанными, трудилось практически всё трудоспособное население. Несколько человек на санях, запряжённых лошадьми, подвозили камень к месту будущей постройки крепости. Здесь на окончании невысокого горного отрога отлично размещался укреплённый город-порт. Правда, порт получался не морской и не речной, а болотный, ну так это и требовалось. Будущее оборонительное сооружение стало бы костью в горле вероятного агрессора, вздумай он пройти в Заболотье через эти места.
А вот у восточного хребта ничего подобного не получалось. Там местность поднималась плавно, оставляя обширные проходимые пространства. Исследования и картографические данные вызывали у Базиля заметное беспокойство — никак не получалось перекрыть подходы с той стороны. Однако когда катамараны добрались до северного окончания топей, обнаружили проходимую для них речушку, по которой, петляя между лугами, удалось подняться до ущелья, прорезавшего кряж. Пешие группы доложили, что дальше этого места ходить ужасно неудобно. То есть разведчики тут пройдут, но перемещение крупного войска крайне затруднительно.
Вот и сложилась у Базиля чёткая оборонительная концепция. Как ни удивительно, главной силой, способной пресечь попытки нападения с севера является флот, состоящий из мелкосидящих вёртких судёнышек. И катамараны для этих целей подошли бы прекрасно, если б удалось их вооружить чем-то пристойным, способным нанести неприятелю заметный урон.
В первую очередь на память пришли пушки. Вспомнил, какая у них масса и сила отдачи и сообразил, что ничего существенного он на свои корабли не поставит. И места мало, и грузоподъёмность ничтожная, да и прочности у его скорлупок элементарно недостаточно. Самое большое, на что можно рассчитывать, это амазонки с арбалетами — они на две сотни шагов уверенно попадают в цель. Так что, укрытые от неприятельских стрел или камней стенами рубки, побеспокоить противника они сумеют. А вот если на берегу окажется мало-мальски приличная баллиста — тут уже ничего против неё не сделаешь. Или против той же пушки. А в армии Осборна эти виды вооружений в полевых войсках применяются.
Одним словом, кораблики они для местных условий придумали славные, а вот чем их вооружить? С этими хлопотами Базиль и пристал к Тиму. Вот, что такое можно с малой скорлупки такое выпулить, чтобы там, куда оно упадёт, всем тошно сделалось?
Баллисты, катапульты, пушки — все эти орудия мечут камни или каменные ядра. Или, иногда, стрелы, на которые наматывают паклю, смоченную горючей жидкостью — когда пытаются поджечь осаждённый город, например. Известен и опыт метания сосудов с земляным маслом и горящим фитилём — это всё дела известные, проверенные жизнью. Бывало, и порох в горшки насыпали, но потом, после падения сосуд обычно раскалывался и тогда получалась вспышка в месте разрушения снаряда. Или не получалась — по-разному выходило.
Перебрав то, что знали о разных мечущих всякие пакости приспособлениях, парни сообразили — на катамаранах эти сооружения им не разместить. Или только совсем маленькое что-то, слабое и не очень опасное. Тимоха вернулся к мыслям о реактивном толкателе для судов, а Базиль отправился побродить по окрестностям. Амазонки нынче с пращами упражняются, интересно понаблюдать.
Камень, раскрученный в ремённой петле, приобретает заметную скорость и просто рвётся из руки. Если один из концов этой петли отпустить, то оказавшись на свободе, он может улететь на сотню-другую шагов. А при удаче — и на все три. Почти. Применяемые амазонками снаряды заранее подобраны по форме и размеру — примерно с куриное яйцо. Мечут их не просто на дальность, но и в цель попадают. Воительницы за полста шагов в ростовую фигуру угадывают не реже, чем один раз из трёх. Сразу видно, что все здесь не новички. Вот залпом по команде попали в нарисованный на земле овал, отмечающий контуры предполагаемого вражеского отряда. Отлично девчата владеют этим простейшим оружием.
Интересно и то, что после каждого броска, они немедленно удирают. То есть — всё на бегу. Примчались, метнули, смылись. Причём проделывается это в доспехе — войлочную куртку покрывают фрагменты черепашьих панцирей. Пластины из этого же материала образуют и юбочки для защиты бёдер, и щитки на ногах и руках. Увесистые латы получаются. От удара копья с костяным или керамическим наконечником могут и не спасти, а от стрел, пожалуй, защищают неплохо. Так, ха! Выходит, что от серьёзного мужского оружия амазонки защищаются расстоянием — за ними ведь не угонишься, так быстро носятся!