Муж для Красной Шапочки
Шрифт:
Еще чего! Плавали, знаем! Больше я на такие эксперименты не пойду. Увольте меня от позора!
В последнее время стало все труднее избегать ее случайных прикосновений и горячего шепота на своей шее. Самое главное, что ей удавалось задеть меня за живое. Лариса умело будила во мне тайные желания.
Стас с другими стюардессами даже пари заключил, сколько я еще продержусь.
Но…
Головка хотела разрядки, а голова понимала, что мимолетного секса у нас не получится. Лариса сразу поставит на мне клеймо: «Мой мужик!»
Нет, я к такому не готов.
Зачем совать голову в петлю? Чтобы затянуть удавку потуже? Нет. Ни за что! Я лучше в клубе сниму кого-нибудь на вечер или приглашу девицу по вызову.
– О жизни, думаю, о жизни, – ответил я и вздохнул, поджидая весь экипаж: второго пилота и бортпроводников – команда теперь слаженная и проверенная долгими часами перелетов.
– Герман, – мяукающим тоном пропела Лариса, – а что о ней думать?
Она встала напротив, так близко, что я слышал, как бьется ее сердце, и игриво прикоснулась к рукаву моего кителя, потом смахнула пылинки с воротника. Я сделал шаг назад и отвел ее руку: правила субординации не позволяют такие игрища на людях.
– О рейсе надо думать, о рейсе! – засмеялся подбежавший балагур Стас. – Девочки, как насчет баньки сегодня вечерком? Шведской, общей? Голенькими попаримся.
Его брови игриво взлетели вверх и подергались на лбу.
– Фу, пошляк!
– А что? Как раз для вас мой розец цвел.
– Господи, откуда ты это слово откопал? Твой розец цвел для жены, вот с ней и ходи в баньку, – прыснули девушки, Маша и Наташа.
– Так, кто ж в Тулу со своим самоваром ездит?
Девушки, смеясь, обошли Стаса и пошли впереди. Этого человека словами невозможно пронять: всегда шутит и устраивает розыгрыши для стюардесс. То сунет в шкафчик силиконовую мышь, то добавит в кофе стеклянный глаз, а то маску натянет на лицо и повернется к двери кабины самолета, поджидая, когда стюардесса принесет кофе.
Вот так и живу, как пороховой бочке: ни минуты покоя. Я улыбнулся, и переключился на свое. И все же интересно, кто эта девушка в желтой кофте?
Глава 4
К летучке я, естественно, опоздала.
Стоя навытяжку перед Бульдогом, я кляла по-черному и сестрицу Вику, и блондина-пилота, и босса, кстати, тоже блондина. Психологи говорят: если хочешь пережить нагоняй от шефа, засунь руку в карман, сложи кукиш и повторяй про себя: «Вот тебе! Вот тебе!»
Фиги мне показалось мало. Я сложила две, а еще в голове прокручивала картинку: вот я достаю из кармана кардигана перцовый баллончик… Ну, ладно, баллончик – это уже оружие массового поражения. Пусть будет лак для волос. Итак, вот я вытаскиваю лак и… рисую букву «Z» на физиономиях вредителей, которые испортили мне день.
– Кофе принеси! – приказал мне босс, видимо, использовав весь заряд брани.
«Кофе так кофе», – подумала я и направилась к выходу. Разнос закончен, можно и расслабиться. В конце концов, это моя работа.
Я работаю в центре управления столичного аэропорта. Думаете управляю самолетами? Не угадали. Я пришла сюда на трехмесячную стажировку после окончания вуза и вот уже три года стажируюсь: разношу кофе, делаю ксерокопии и выполняю все мелкие поручения босса – мерзкого типа, который сразу отнёсся ко мне, как к насекомому.
Увидев меня, он заявил:
– Пока я на этом месте, женщина руководить полетами не будет!
Ага! А мой тупой, прыщавый и белобрысый однокурсник Ванька Смолов, значит, будет? Во мне вскипело все дерьмо, что копилось в душе годами.
– Но почему? – воскликнула я.
– Авиадиспетчер, а тем более руководитель полетами, – человек, максимально сконцентрированный на задаче, – ответил босс и задрал палец кверху.
Я проследила за ним взглядом, вдруг на потолке что-то важное найду. Не нашла. Муха только висела на паутинке, а потом свалилась на голову начальника и приклеилась к волосам, смазанным гелем. Я про себя позлорадствовала, но дослушала пафосный спич до конца.
– За каждой ошибкой диспетчера и руководителя полетами стоят жизни людей, – вещал начальник.
Нашёл чем удивить! А то я не знаю!
– Я тоже могу концентрироваться! – упрямо возразила я и поджала губы. Эти предатели так и норовили растянуться в ехидную улыбку.
– Девушка, с твоей внешностью (это он на ноги, гад, намекает, которые от ушей) только замуж выходить, – ехидно осмотрел меня босс. – Дети, кухня, церковь, слышала, так немцы говорят? А они умные люди, знают толк в бабах. Это и есть женские занятия, – заявил он и захлопнул дверь в кабинет.
Представляете, этот начальственный индюк отнёсся ко мне, как к тупой блондинке! А я вовсе не она. Я институт с отличием закончила. Мужской, между прочим! И силу характера за годы неудач выработала такую, что любой мужик позавидует.
Короче! Как же я не люблю блондинов! Всем сердцем ненавижу!
Но из-за моей страсти к самолетам я осталась работать в аэропорту и ни минуты не жалею об этом. Я отнесла кофе начальнику, потом налила чашку себе и подошла к окну. Самолеты – это моя страсть. Вот они, красавцы, выстроились рядами на просторе аэродрома прямо за витринными стёклами центра. Белые, синие, красные, голубые и зеленые. Каждый цвет – это своя авиалиния. Я всех знаю.
Я люблю наблюдать за жизнью аэропорта. Слушать гул идущих на посадку и взлетающих самолетов, объявления и важную информацию, сказанную на нескольких языках. Люблю выйти в зал для пассажиров и поправить хозяйской рукой рекламные буклеты, помочь с регистрацией на рейс какой-нибудь старушке, показать дорогу в туалет заблудившимся пассажирам.
Я с гордостью ношу на груди бейдж, на котором написано: Александра Николаевна Панфилова, специалист центра управления аэропортом. И не важно, что я всего лишь подаю кофе: я часть этого мира и ни за что по своему желанию его не покину.
– Панфилова, что опять застыла?
Услышав голос начальника, я обернулась. Пафосные мысли, как мыльные пузыри, лопнули одна за другой. Босс просто мастер по возвращению с небес на землю. Принесла же его нелегкая! Будто почувствовал, что у меня минутка перерыва, надо и ее занять делом.