Муж легкого поведения
Шрифт:
— До свидания, — задумчиво отозвалась я, провожая ее взглядом.
Разговор с Анной Владимировной прибавил мне вопросов и сомнений в том, что в «Рубине» все чисто. С одной стороны, я, конечно, могла понять секретаря. Во-первых, дела фирмы никого не касаются, а во-вторых, даже если секретарша и считала, что Остапчук поступает неправильно, то не могла рассказать мне об этом из страха потерять работу. Но Анна вела себя слишком уж откровенно. Мне стало ясно, что в фирме далеко не все гладко, и женщина об этом знает.
Я надеялась, что секретарша поможет мне прояснить некоторые моменты и найти доказательства
Домой не хотелось, и я решила отправиться на берег Волги, чтобы подумать на досуге, как мне действовать дальше. Миновав пляж, все еще забитый отдыхающими, я проехала немного в сторону от Тарасова и оставила машину на обочине. Слева от меня на пригорке возвышался небольшой живописный лесок, а справа находилась Волга. Открыв в машине все дверцы, чтобы не было так душно, я закурила и задумалась. Нужно каким-то образом достать доказательства вины Остапчука, поскольку теперь я окончательно перестала сомневаться в том, что он причастен к смерти Марии Крамер. Вот только как достать эти самые доказательства?
Существовало, конечно, несколько способов. Можно было подкупить кого-то из сотрудников фирмы, чтобы получить нужную информацию. Однако здесь было несколько «но». Во-первых, если все работники «Рубина» будут вести себя так же, как Анна Владимировна, то мне там ловить нечего. А во-вторых, в данное время я была несколько стеснена в средствах, и тратить деньги на подкуп было бы неосмотрительно. Значит, придется избрать другой путь — самой попытаться добыть нужные сведения.
Все, что мне необходимо, находилось в офисе, в виде компьютерной информации либо в виде документов. Следовательно, мне придется тайно проникнуть в офис «Рубина» и найти все то, что могло бы помочь обвинить Остапчука. Я, разумеется, предполагала, что там не будет того, что мне нужно больше всего, то есть чистосердечного признания Виталия Владимировича в убийстве Марии Викентьевны. Но зато я могла обнаружить сведения о незаконных сделках с недвижимостью, а это уже было бы кое-что.
Имея на руках подобные документы, я бы изыскала способ заставить Остапчука признаться, то есть вынудила бы его рассказать все о смерти Марии Викентьевны путем элементарного шантажа. По крайней мере, иного выхода из сложившегося положения я не видела. Подумав еще немного, я приняла окончательное решение.
Сегодня же вечером, вернее, ночью необходимо раздобыть информацию. Действовать надо срочно: завтра ее в офисе «Рубина» может просто не быть. Еще неизвестно, как поступит Анна Владимировна. У меня, например, не было никаких гарантий того, что она завтра же утром не расскажет Остапчуку о нашем с ней разговоре. И тогда Виталий Владимирович, если он не окончательный идиот, быстренько уничтожит все доказательства своей противозаконной деятельности.
Решив так, я села за руль и вставила ключ в замок зажигания. Первым делом надо съездить домой подкрепиться и переодеться для предстоящей вылазки. Да и время еще не настолько позднее, чтобы можно было легко проникнуть в офис «Рубина» и остаться при этом незамеченной.
Оставив машину во дворе дома, я направилась к своему подъезду и удивилась: время еще не позднее, а во дворе почему-то нет привычных старушек на лавочках. И
Войдя в подъезд, я первым делом чуть не вляпалась в какую-то лужу неизвестного происхождения. Выругавшись, перешагнула через нее и стала подниматься по лестнице. С тех недавних пор, когда в нашем подъезде сломался кодовый замок на двери, в доме наступила полная разруха. Сразу же выкрутили все лампочки на этажах, да вот теперь еще стали гадить на лестничной площадке.
Преодолев первый лестничный пролет, я с сожалением обнаружила, что лифт не работает. «Одно к одному», — подумала я и, вздохнув, стала неторопливо подниматься пешком.
Между вторым и третьим этажом я услышала какой-то шорох, который еще больше разозлил меня. Вот, теперь еще и малолетки начали собираться в подъезде. Хорошо, если просто целуются, а то, может, наркоманы какие-нибудь решили заторчать…
Решив сейчас же разогнать всех с площадки третьего этажа, я изобразила на лице гневное выражение и решительно шагнула на нижнюю ступеньку лестницы, ведущей к его площадке.
И тут случилось нечто для меня совершенно неожиданное. Как только я достигла площадки третьего этажа, сверху на меня со страшной силой что-то обрушилось. Повалив меня на грязный пол подъезда, это «что-то» начало молотить почем зря кулаками, не целясь никуда конкретно, но доставляя ощутимую боль.
От неожиданности я растерялась, но только на несколько секунд. Потом правой рукой нанесла удар, целясь в живот нападавшему. Кажется, удар получился немного смазанный, но цели все же достиг. Однако моего противника это не только не остановило, но, казалось, лишь разозлило еще больше. Надо отметить, что удары мужчина наносил хотя и беспорядочно, но весьма умело и сильно. От пары его хуков у меня помутилось в глазах, и я принялась бить его куда придется. Но мои удары, к сожалению, не достигали цели, а вот его попадали прямиком мне в лицо и в область живота.
Я попробовала закричать, но в тот же миг почувствовала, как сильные цепкие пальцы сдавили мое горло, и вместо истошного крика у меня получился лишь хрип. Потом горло сдавило еще сильнее, и я закашляла.
Противник тем не менее не отставал от меня, продолжая месить мое тело пудовыми кулаками. Я сопротивлялась, как могла, но наши силы были явно неравны, причем нападения я совершенно не ожидала и растерялась, так что инициатива оказалась целиком на стороне противника. И теперь мне оставалось только защищаться, чтобы по возможности уберечь лицо. Наносить удары было чрезвычайно сложно, но я все же умудрилась пару раз вмазать бугаю по печени и в пах.
Но, казалось, он был сделан из железа. Ни один из моих ударов не нанес ему существенного вреда. Не знаю, сколько бы еще продолжалась схватка, если бы где-то на верхнем этаже не открылась дверь. Это моментально заставило моего противника подскочить на месте, хотя он не забыл дать мне ногой по почкам.
Скорчившись от боли, я застонала, но все же попробовала найти в себе силы подняться. Понимая, что дать отпор я не смогу, я хотела хотя бы рассмотреть лицо нападавшего. Но он и это предусмотрел.