Муж лучшей подруги

Лида.

— Быстрее, малыш, самолет взлетает через десять минут, — тороплю трехгодовалую дочку, которая едва успевает перебирать ножками.

Понимаю, что сама виновата — бронировала билеты в дикой спешке, вещи собирала на ходу, поэтому наше опоздание будет вполне логичным и винить кроме себя здесь некого. Но я еще не теряю надежду на то, что сегодня мы улетим из города, который так и не полюбился мне, как бы я не пыталась.

— Бегу, мамуль, бегу, — отвечает дочка, сжимая в руке длинноухого

Знаю, что будет нелегко, но жить с ним и дальше было бы гораздо сложнее.

Я понимаю, что надо взять дочку на руки, чтобы помочь ей бежать, поэтому на ходу пытаюсь повернуться, чтобы подхватить её на руки, да не успеваю. Ощущаю болезненный толчок куда-то в плечо и осознаю, что я столкнулась с таким же опаздывающим и невнимательным пассажиром.

Он стоит к нам спиной, и я слышу, как высокий плечистый мужчина негромко матерится, потому кажется он пил на ходу кофе, а я зацепила его и облила одежду. Наверняка баснословно дорогую. Обхожу его из-за широкой спины и смотрю на коричневые разводы на белоснежной рубашке.

— Нельзя ли аккуратнее? — слышу недовольный низкий голос.

— Простите, я не хотела, — наконец поднимаю глаза и сталкиваюсь с насмешливым взглядом пронзительных серых глаз.

Мужчина однозначно красив. На вид ему больше тридцати лет. Высокий рост, широкие плечи, короткие темные волосы и правильные черты лица. Как фотограф-любитель за несколько секунд успеваю рассмотреть небольшой неровный шрам над правой бровью. Наверное, в молодости любил помахаться кулаками. Несмотря на то, что и так опаздываю, достаю из дамской сумочки детские влажные салфетки и протягиваю ему прямо в руки.

— Вы тоже не смотрели под ноги, — пожимаю плечами, подхватываю малышку на руки и бегу на рейс волоча за собой большой дорожный чемодан, который так и норовит завалится набок.

Полина крепко обхватывает мою шею руками и послушно молчит. Она вообще достаточно умная малышка, которая редко капризничает и истерит. Сказать, что мне с ней повезло? Нет, я однозначно вытащила счастливый лотерейный билет хотя бы в этом.

Запыхавшись останавливаюсь у стойки регистрации. Перевожу дыхание, роюсь в сумочке в поисках паспортов и билетов, как вдруг слышу за спиной все тот же низкий хрипловатый голос, от которого какого-то чёрта сбивается дыхание. Преследует нас что ли? Может маньяк?

— Я не смотрел под ноги, потому что отвлекся на онлайн-табло, — произносит он по всей видимости обращаясь ко мне.

Встает позади меня в очередь и дышит где-то совсем рядом, я это чувствую. Волна мурашек расходится по телу, но я справляюсь с собой сделав глубокий вдох. Чего он хочет от меня? Денег на новую рубашку? Оплату химчистки?

— А я отвлеклась на ребёнка, — отвечаю невозмутимо, придерживая за руку Полину и все еще стоя к нему спиной. — Могу забрать Вашу рубашку и отдать её в химчистку, если…

— Вы кое-что потеряли, — он перебивает меня совершенно беспардонно так и не дослушав до конца моё предложение.

— Вы всегда такой… сложный? — сначала закипаю, а потом наконец осознаю, что именно он сказал и поворачиваюсь на сто восемьдесят градусов испуганно прикрывая рот рукой, потому что этот самый «сложный» брюнет держит в правой руке наши с Полиной билеты. — Ой, спасибо Вам большое… — забираю пропажу и подхожу к работнице аэропорта крепко сжимая ладошку дочки в правой руке.

Страшно подумать, что мы с По могли не улететь. Боюсь представить, что пришлось бы возвращаться туда, где нам не рады и совершенно не ждут. Не успеваю спросить незнакомца, как я могу его отблагодарить, как подходит наша очередь на регистрацию и мы с дочкой теряемся в толпе. Посадка проходит достаточно быстро и вот мы сидим на борту самолета в эконом-классе и я размышляю о том, как долго нам лететь до Москвы — города, в котором я родилась, выросла и теперь продолжу свою жизнь.

— А папа к нам скоро прилетит? — спрашивает дочка отчего сердце болезненно сжимается.

— Боюсь, что нет, Полина. У папы много работы. А мы… пока поживем без него, — глажу её волнистые светлые волосы и непроизвольно вглядываюсь в незнакомые лица людей скорее всего для того, чтобы еще раз увидеть того самого брюнета, который сразу дико разозлил меня, а потом почти спас.

Я решаю, что скорее всего судя по дорогому костюму и величественному тону, он приобрел билет не в эконом класс, а в бизнес, поэтому закрываю глаза, чтобы немного подремать.

Москва встречает нас с дочкой солнцем и знойной жарой. После дождливого Питера такая резкая перемена погоды действует на меня оживляюще и вселяет надежду на то, что новая жизнь с Полиной в этом городе будет намного лучше и красочнее.

Я жмурюсь от солнца и иду на выход, чтобы поймать такси. В одной руке держу Полину, в другой чемодан, как вдруг слышу за спиной знакомый громкий голос, окликающий меня по имени.

— Лидка! Новикова! Совсем зазналась и делаешь вид, что мы не знакомы?

Внутри меня всё ликует. Как же я соскучилась по моей взбалмошной и весёлой Ритке! Моей единственной лучшей подруге со школьной скамьи, с которой мы прошли огонь и воду… Поворачиваюсь к подруге лицом и радостно улыбаюсь.

Рита идет ко мне навстречу громко цокая каблуками и придерживая подмышкой крошечного пёсика породы чихуахуа по имени Джимми. Как всегда, одета с иголочки — синее платье с глубоким декольте облегает сочную фигуру в форме гитары — с округлыми бедрами и тонкой осиной талией. От Риты исходит яркий шлейф цветочного парфюма, который оседает на моих волосах.

— Как ты узнала, что я прилетаю? — удивляюсь я, утопая в объятиях подруги.

— Твоя мама позвонила мне несколько часов назад и сказала, что что-то должно быть случилось между тобой и твоим Пашкой, раз ты и малышка Полина сбежали из Питера.

— Мы не сбежали, — закусываю губу и решаю не продолжать при дочке.

Ей ни к чему знать все тонкости отношений между родителями. Я обязательно всё-всё расскажу Рите, но когда мы останемся наедине.

— Постой! Это что у тебя? — указываю пальцем на обручальное кольцо, усыпанное бриллиантами. — Ты вышла замуж?