Муж на час, или Ненавижу 8 Марта!
Шрифт:
Парень, видя, что я не сопротивляюсь, позволил себе еще большее. Скользнул вниз по животу и прикоснулся к трусикам. Замер, испугавшись. Явно не ожидал, что я раздета. Я тоже испугалась, накрыла его руку своей и он тут же отдернул ее.
И тут я услышала, как у костра крикнула какая-то девочка: -Русик, а спой еще раз ту песню, про голубей!
Раздался смех и мой Руслан у костра ответил:
– Да я ее уже раза четыре пел, сколько можно?
Меня парализовало, впрочем как и парня, прижимавшегося ко мне, тоже.
– О,
– выдохнула я и изо всех толкнула парня в грудь. Обида накатила лавиной. Он схватил меня за запястья, дернул к себе и я поразилась, какой он сильный:
– Да! Это я! Аты хотела, что бы пришел он и лапал тебя?
– и столько злости прозвучало в юном голосе.
– Да! Хотела!
– так же зло прошептала я и вырвала руки, - уходи!
Он ушел, а я до самого утра лежала не шевелясь, пытаясь успокоить взволновавшееся сердце... и простить себя.
С того дня я больше не ходила с Русланом на свидания. Все время сидела дома и зубрила, зубрила, зубрила. Произошедшее в палатке вычеркнула из памяти насильно. А потом и на самом деле забыла, уехав учиться в столицу. Стасика больше не видела. Никогда.
***
Татьяна
Мы сидели в кухне и обнявшись, молчали. Так, как и были, без ничего. Успокоились сердца, перестали сотрясаться тела. Я прижималась ухом к голой груди совершенно незнакомого мужика, но не жалела ни капельки о произошедшем. Пожалуй, я теперь полюблю восьмое марта.
– Будешь со мной встречаться?
– спросил Голиаф и отстранив от себя, заглянул в лицо. А я, что, дура отказываться? В ответ послала счастливую улыбку и ответила:
– Посмел бы ты не предложить! Не посмотрела бы, что Могучий!
– Обожаю властных женщин!
– расхохотался мужчина и подняв на руки, поволок в спальню.
– Эй, пусти, я же тяжелая!
– даже перепугалась, вдруг уронит. А я моим весом можно и ушибиться.
– Не особо!
– возразили мне, - поверь, я в состоянии поносить женщину на руках, тем более ту, которая поразила мое сердце!
Распахнул ногой дверь и положил меня в темной спальне.
– А теперь у меня есть желание подробнее рассмотреть твой главный секрет!
– и включил мерзавец, общий свет и даже ночник.
– Ой, - пискнула я, - мне бы в душ!
– Уже была!
– заявили мне. Вот нахал.
– Мне еще раз надо!
– настаиваю.
– Не надо! Мне все нравится!
– Послушай, я быстро!
– спорю и пытаюсь сползти с кровати.
– He-а, не пущу! Ты сейчас все самое ароматное смоешь!
– заливаюсь краской до пят, а Голиаф, словно ничего такого не сказал, падает мне между ног и начинает вынюхивать прямо там, - м-м-м, пахнешь мной и желанием!
После такого я слабею окончательно и откидываюсь на подушку. Извращенец, улыбаюсь про себя.
Меня там нюхали, гладили, шепча что-то
– М-м-м, ты такая шустрая девочка, я ничего не успеваю сделать, как ты кончаешь!
– проворчал он притворно расстроено. Я не ответила, пытаясь отдышаться. Сама не верила, но это и правда случилось.
А когда пришла в себя, села на постели и послала мужику безумный взгляд. Затем толкнула на спину и прошипела:
– Моя очередь!
– и поползла изучать Голиафа-младшего.
Опыта орального секса у меня еще не было. Но с ним, особенно после того, что он только что сделал, хотелось попробовать.
Его орган уже в полной готовности. Я еще раз поразилась размеру и пролепетала:
– Прости, я этого никогда не делала, а ты такой огромный... надеюсь не разочарую...
Ответом мне был красноречивый взгляд. Решительно склонилась, погладила, знакомясь. Как с хищником, медленно, осторожно. Наградой мне был сдавленный стон.
Врать не буду, что там я понимаю в мужских органах, тем более, что рассмотреть дали только в первый раз. Красивый наверное, просто уж очень большой.
Но от понимания того, какое наслаждение подарил он мне совсем недавно, прониклась какой-то нежностью, что ли. Хотелось подарить ответный восторг, но вот только как?
В общих чертах понятие имела, но вот отсутствие практики... напрягало. А ведь такой мужик стоил экспериментов и я прямом смысле с головой, в них окунулась.
Ласкала так, как чувствовала и как хотелось. Мой великан Голиаф оценил старания, постанывая сквозь стиснутые зубы.
И в момент, когда я полностью растворилась в том, что делала, почувствовала, как меня поворачивают, приподнимают и тянут на себя. Успела только пискнуть, а его губы уже вновь ласкают меня там.
– Позиция шестьдесят девять, моя любимая...
– сказал, оторвавшись на секунду и продолжил...
В восемь утра позвонила маме. Помня, какая у меня в квартире слышимость, заговорила на английском.
– Мама, привет, напомни, как называется та фирма, в которой твой сантехник работает?
– мама ответила не сразу, очевидно удивившись с чего это я на инглише, но не спросила о причинах.
– «Муж на час», а что, приходил?
– Приходил...
– так-так, мои догадки были верны.
– Починил?
– Нет, в момент, когда он пришел, прорвало трубу, но это не важно, я по другой причине звоню.
– Да-да?
– Помнишь Стасика?
– Какого Стасика?
– А в детстве бегал за мной, пухленький такой. Афанасьев фамилия.
– А-а-а, конечно помню, хороший мальчик. Когда ты уехала, он года три приходил ко мне на занятия, подтягивала его английский, собирался поступить в тот же универ, что и ты. Постоянно о тебе спрашивал. А в чем дело? Почему вспомнила?
Я на пару секунд зависла. Даже так, значит.