Муж на час
Шрифт:
В эту ж пятницу, попозже, рассматривали школу издалека на прогулке, потом лежа перед окном мансарды — через бинокль. Бинокль отбирали друг у друга яростно, всю ночь, потому что спать радом с Валентином оказалось невозможно — он храпел громко, переливчато, многозвучно. Встали не выспавшиеся, злые. Ехидная бабулька позвала пить чай, и все громко спрашивала — пошто все москвичи такие зелёные и злые? На завтрак был предложен жидкий чай, сухое печенье и глазунья со свежим хлебом.
Филимоновна с удовольствием сидела с ними за столом, расспрашивая про Москву, кого из знаменитостей они видели. Но главное, ее интересовали зарплаты в столице. Ребята
Потом придумала, что при выезде она с них возьмет и за свет, и за воду, немного приободрилась.
После завтрака выдвинулись на объект. Школа сохранилась гораздо хуже, чем они ожидали — окна выбиты, полы провалены, где-то из-под ДВП торчит почерневший паркет, балки сомнительно потрескались, обширный подвал полузавален, и просто опасен для передвижения. Помещения были разделены на более мелкие перегородками — видно было, что строили их позднее, и из чего Бог послал — из дерева, кирпича и даже сухой штукатурки — прадеда гипсокартона. Перегородки кое-где разрушились, увеличив количество хлама. Но в части помещений сохранились монументальные круглые печи из кирпича, явно подозрительные — одна такая поместит пару мешков ценностей. Чугунная фурнитура и вероятные изразцы растаяли в дымке истории, но кирпич был оштукатурен и побелен. Часть штукатурки отвалилась, особенно в местах изъятия чугунных дверей и вьюшек.
Виктор решил лично расспросить Толяна, и поехал его искать, Михаил с Вальком начали крепить камеры внутри здания. Но помещений было много, а камер мало — на все не хватало. Они ползали по зданию с катушками проводов, маскировали камеры — словом, трудились в поте лица. Советы слушали с раздражением, но вынужденно, применяли в работе.
Верка, которая в тайне мечтала о кладе, решила — раз закапывают, значит в землю — значит ставить надо на первом этаже, и в подвале. Вернулся Виктор, уточнил — Толян в тот раз шарился на чердаке. По его рассказам, он постоянно что-то находил на продажу — то бронзовую дверную ручку, то чугунные дверки-заслонки от печки, с литыми цифрами — 1870. Брали охотно, платили щедро. Только источник иссяк, вот и приходилось уже фактически просеивать пыль. Так вот, был он на чердаке, а шум и свет видел на третьем этаже.
Пришлось спешно переносить камеры на третий этаж, в трансформаторной будке устроили пункт наблюдения — два надувных матраса, ноутбук на ящике, сумка-холодильник с водой и едой. Из-за дежурства на первую ночь, чуть не подрались — всем не терпелось принять участие. Решил все жребий и ловкость рук — спички вытащили Виктор и Вера.
В «гостях» у Филимоновны остались Миша с Галкой и доблестный оператор. Без надзора Верки, он метнулся в павильон, припер пива и сухариков, и через пару часов храпел, как мотоцикл без глушителя на перегазовке.
Галка предложила посидеть на улице, у бабки среди разросшихся яблонь-ранеток была старая лавка. Там они и сидели, слушая далекий шум машин и лай местных собак. Просто разговаривали, Миша попробовал обнять ее за плечи, но девушка быстро освободилась — бабка Филимониха могла еще не спать, еще погонит с квартиры. Интенсивность храпа снизилась, они поднялись наверх, прежде чем упасть на диван, Галка бросила взгляд на здание школы.
— Миха, глянь, там свет! — Они на цыпочках подбежали к окну, в окнах третьего этажа мелькал свет,
Галка написала сообщение Вере «мы видим свет на 3 этаже» и тут же получила ответ «мы слышали шум, это Виктор пошел проверить».
— Фу, отбой, это Виктор. Там был шум, пошел проверять, — пересказала Михаилу, — давай спать.
Днем Виктор уехал к себе на стройку, Мишка с Галкой сидели в командном пункте, Верка и Валёк делали подсъёмки для будущего репортажа — им нужна была и дневная, и сумеречная картинка, поэтому они мудрили с фильтрами, и гоняли всех.
Позвонила Галина мать, и потребовала, чтобы она явилась вечером к родителям на дачу — приехали ее друзья, с сыном, таким же лохматым программёром, как эти оболтусы на работе. Его не интересовало ничего, кроме «железа», а обе семьи мечтали о внуках, и с упорством бульдозера, пытались их свести. Теперь, когда Тео исчез, за них взялись с новыми силами.
Битва за свободу была долгой и безжалостной — в конце концов, оказалось, что Галина все же идет с этим Тараканом (злобное прозвище, а так-то он Тарас) вечером в кафе. Место выбирала она, с тихой пакостью — хоть не пафосный ресторан, а то от этого Тараса можно ожидать всего. Пакость была нешуточной — она выбрала кафе «Катя-Кеt», где гости находятся в зале с кошками, их можно и нужно гладить. Заранее радуясь, как будет сопливить и чихать Тараканище, ведь у него аллергия.
Глава 6
Они встретились в восемь, в сквере на углу. Тарас был в своем обычном виде — лохматый, джинсы с художественными дырами, битые кроссы, толстовка, планшет в руках, усмешка на губах и ехидство в прищуренных глазах.
— Чё, погнали, подруга? Ты чё так вырядилась? Уж не собралась ко мне клинья бить? Га-га! — Шутка и смех были дежурными, даже если девушка была в джинсах. А сегодня с утра, ради Михаила, был одет новый классный сарафан из марлевки.
Вечер состоял из пикировки, взаимных уколов — так было с детства, когда Тарас считал ее глупой малявкой. Но на самом деле они дружили, переписывались в ватсапе, иногда Таракан помогал ей по работе.
— Не поверил — ты все-таки выгнала своего сыроеда? Давно пора, только теперь мне покоя не будет, эй, Галоша, ты может, найдешь себе кого? — Изгалялся парень.
— Да уж найду, получше пыльного Таракана, можешь спать спокойно, — парировала девушка, — это у тебя все еще девушки нет.
— Устаревшие данные, была. Только она в железе не шарила, и ни черта не геймер. Достала, одним словом.
Они выпили пива, съели по цезарю, когда белая роскошная киска решила почтить их своим королевским вниманием. Она запрыгнула на диванчик рядом с парнем, и начала тереться об его руку.
— Увеви ее мемедленно, — прогнусавил стремительно отекающими губами Тарас, и только девушка потянулась через стол, прогнать кошку, он оглушительно чихнул. Тарелка с крылышками в остром красном соусе, стакан с пивом опрокинулись на Галку.
— Мать! — Испуганно прошептал парень, глядя на абстрактный рисунок на белом сарафане, расплывающийся пониже груди. Девушка встала, оттянула от тела мокрую ткань, посмотрела вниз, и чуть не задохнулась! Новый сарафан!!
— Ёкарный бабай! Тараканище! Как я домой поеду! — Она задохнулась от возмущения. — Ты! Ты! — И резко выплеснула на него второй стакан пива. Тарас прикрылся рукой, ущерб был мизерным. Но тут сзади послышалось: