Муж понарошку
Шрифт:
Вся Лизина компания громко и визгливо засмеялась в ответ на эту обличительную речь, а Надя взяла под руку девушку в поношенных штанах и увела ее в сторону. Они медленно пошли по направлению к Алёшиному дому.
– Спасибо, – тихо сказала та, – но не стоило. Вряд ли это изменит мою жизнь к лучшему – скорее, наоборот, а теперь еще и тебе достанется.
– Я их не боюсь! Ни один человек не имеет права унижать достоинство другого, основываясь на различиях в материальном достатке. Тебя как зовут?
– Таня, – девушка улыбнулась осторожной, как будто извиняющейся за
– А я Надя. Ты давно с ними знакома?
– Мы в школе в одном классе учились. Вроде, все закончилось и прошло, а презирают меня по-прежнему. Впрочем, понятно, почему, – она глянула на свои штаны и грустно вздохнула.
– Глупости! Если даже они так мелки, что судят человека по штанам, то права его оскорблять уж точно им никто не давал.
– Не только по штанам. Моя мама всю жизнь уборщицей работает в школе, а теперь и я ей помогаю…
– И что? Всякий труд почетен. Вы же не воруете – честно зарабатываете.
Таня посмотрела на Надю удивленным, уважительным взглядом:
– Очень мало людей думает так, как ты.
– Ты имеешь в виду повсеместный культ денег? Поверь мне, счастья они не приносят.
– Счастья, может, и нет, а вот уважения от собратьев – еще как.
– Ну, денег-то заработать, я думаю, каждый может. Вот у тебя, например, есть какие-то увлечения?
Таня немного помолчала, как будто решая, стоит ли открывать незнакомке душу, но потом все же застенчиво ответила:
– Я… шить люблю. В школе еще форму начала сама себе шить.
– Да это же здорово! Такие перспективы… даже модельером можно стать!
Таня фыркнула:
– Ну ты скажешь! Модельером! Даже просто платье сшить на заказ – это невозможное счастье. Кто ж его мне закажет? Я пытаюсь починкой одежды заниматься, но у нас многие сами шьют, поэтому клиентов мало…
– Хм… наверняка это решаемо…
– Надь, да не грей голову. Я все равно самоучка… чтобы нормально зарабатывать, надо сначала выучиться, потом открыть мастерскую, рекламу делать – представляешь, сколько это денег?
– Тань, да если бы все так думали, у нас ничего бы не было: ни техники, ни стройматериалов, ни мебели. Надо просто найти способ!
Тут они подошли к Алёшиному дому, и он сам, как водится, встретил их у калитки.
– Привет! – сказал Надин муж Тане намного приветливее, чем давеча Васе. – Зайдете чаю выпить? Мама там пирожков с яблоками напекла…
Таня вдруг сжалась в комочек и отчаянно замотала головой:
– Нет-нет, я не могу, меня мама ждет!
– Точно мама? – нахмурилась Надя. – Ты только не стесняйся, пожалуйста, мы люди простые…
Алёша вдруг не к месту улыбнулся на последнее ее утверждение, а Таня активно закивала:
– Да, точно, я и так уже задержалась. Спасибо тебе, Надюш! Еще увидимся… – и хотела убежать, но Надя ее остановила со смехом:
– Подожди! А номер?
– Какой номер?
– Телефона, конечно. Как мы еще увидимся-то?
– А, да, точно…
Они обменялись номерами (Таня очень стеснялась, извлекая из кармана штанов свой древний кнопочный аппарат) и, тепло попрощавшись, расстались.
– Ну что, на этот раз ты доволен? –
– Да, – с улыбкой вздохнул он, не отнимая руки, а наоборот, крепко стискивая Надину ладошку. – Твой сегодняшний улов нравится мне намного больше…
Им становилось все легче изображать супругов: Алёша перестал так сильно вздрагивать и замирать от каждого Надиного прикосновения, они легко находили общий язык по любому вопросу. Муж брал ее с собой в магазины, чтобы купить что-то по хозяйству, и там сам порой трогал ее: то за руку, то за плечо, а порой и за талию – так ведь делают влюбленные молодожены? Надя таяла от этих прикосновений, привыкала к ним, забывалась настолько, что забирала в плен Алёшину руку, переплетала их пальцы и не отпускала до тех самых пор, когда необходимо было расцепиться – например, чтобы сесть в машину. Муж терпел все ее нежности молча и не делал замечаний даже наедине. И наедине им находились совместные занятия: они читали литературу и статьи по Надиной учебе, потом обсуждали их, и она конспектировала многие Алёшины мысли, казавшиеся ей очень мудрыми и глубокими. Так потихоньку продвигалась и ее курсовая.
А однажды Алёша взял ее с собой на день рождения одного товарища, с которым был знаком еще с детства. Саша Корнеев оказался приветливым мужчиной немного старше Алёши (а может быть, он только выглядел так), говорливым и многодетным. Его жена приняла Надю очень дружелюбно, но наотрез оказалась от помощи по хозяйству.
– У нас, вон, помощники растут! – с гордостью сказала она, кивнув на двух дочерей 10 и 7 лет, активно бегавших по столовой с посудой, блюдами и приборами. Хорошенький мальчик лет 4 крутился вокруг мамы, а потом, когда пришли другие маленькие гости, ринулся вместе с ними в детскую.
Праздник проходил весело, все много ели, пили, пели и танцевали, но в середине вечера именинник неожиданно поднялся из-за стола, постучал вилкой по своей рюмке и сказал:
– А между прочим, вот вы все не знаете, а наш молчун Алёшка жену себе привез с материка! Гляньте, какая красавица! – и положил руку Наде на плечо. Она ужасно смутилась, но все загалдели одобрительно, только один женский голос пискнул:
– Лешка, как ты мог? Я же за тебя хотела выйти! Помнишь, мы еще в школе договаривались?
Но грубый мужской голос её осадил:
– Да ты замужем, мать, забыла, что ли? Да столько детей, забудь уже Леху…
Надя смутилась еще пуще, но хозяину этого, кажется, было мало. Он с выражением изрек:
– Товарищи, ну ладно, на свадьбе не гуляли, пусть хоть горько нам сделают, а? Обидно ж…
– Точно! – подхватило еще несколько гостей. – Горько! Гооорькооо!!!
Надя в замешательстве посмотрела на сидевшего рядом мужа. Он тоже был очень смущен, но встал из-за стола и протянул к ней руки. Надя ужасно разволновалась. Неужели он ее сейчас поцелует? По-настоящему, при всех..? Да она, наверное, в обморок упадет от такого счастья… Надя подняла голову, подставляя Алёше губы, но он вдруг чмокнул ее в них совсем коротко и сел назад, красный, как рак.