Муж поневоле
Шрифт:
Неторопливо повернувшись к нам, он расплылся в улыбке и шагнул навстречу Ниике, протягивая руки. Вот только не учел, что тут есть еще я. Резко вклинившись между ними, я крепко сжал ладонь мужчины, и улыбнувшись в ответ, глядя как радость на лице последнего сменяется удивлением, отрекомендовался, — Очень приятно, муж.
— Чей муж? — не понял меня воздушник.
— Муж Ниике-султан, — ответил я, а затем, внезапно, с проснувшимся вдохновением добавил, — убийца богов и гномов, командир мертвого воинства и комиссар павшей империи. А ещё инквизитор и маг проклятий. А ты?
— А я? — маг замешкался, —
— Ну, будем знакомы, Эм, Сагир.
Полюбовавшись на подземелья под Тарданом, Глушаков вылез обратно на старое кладбище, посмотрел на связанных и оглушенных стражников, что должны были вход охранять, сплюнул на песок под ногами, пробормотал, прислушиваясь к лязгу оружия, приближавшейся к кладбищу подмоги, — Мать твою, Паша, куда тебя опять понесло?
Огляделся, рысцой потрусил к проломленному во многих местах ограждению, нырнул в тень ближайшего здания, буквально растворяясь в ней и полностью пропадая с глаз.
Буркнул только напоследок, — Всё, больше никуда не пойду. Чую, ты сам сюда вернешься скоро. Подожду.
Глава 24
На собравшемся в некромантском логове военном совете я чувствовал себя свадебным генералом и от этого был слегка раздражён. Вроде и признают мой опыт и навыки, но любые попытки внести коррективы в план нападения на Тардан натыкаются на полное непонимание у всех участников. Нет, они, конечно, вежливо выслушивают, но стоит лишь замолкнуть, всё сказанное мной выкидывают из головы и увлечённо продолжают обсуждать своё.
А что за план у них был — курам на смех! Эти деятели где-то тут, в зиккурате, нашли какой-то очень древний и могучий артефакт — посох некроманта, и планировали с ним, подняв толпу нежити, осадить столицу и принудить султана отречься, ну а потом без особых изысков отрубить ему голову, чтобы глаза не мозолил.
Отличный план, если не учитывать, что посох этот тоже не всесильный, по крайней мере, в руках не являющихся некромантами пользователей, и после подъёма армии нежити тысяч в сто, чтобы гарантировано обложить столицу, его запаса сил хватит лишь дня на два, максимум три, дальше вся нежить вновь ляжет в землю бесполезными кучами костей и остатков гниющей плоти.
А чтобы его зарядить вновь, надо тащить артефакт обратно в зиккурат и там лет на десять оставлять, пока он сам собой не наберёт нужный запас.
Как по мне, трёх дней совершенно недостаточно, чтобы сломить дух защитников и заставить султана сдаться. Но меня упорно отказывались слушать.
Право слово, я чувствовал себя Тирионом Ланнистером при Дейнерис Бурерожденной в седьмом сезоне сериала. Умный коротышка, ставший вдруг бесполезным придатком, этаким шутом при великой правительнице.
А совет меж тем всё шёл.
На здоровенном каменном столе разместились неплохо выполненная в миниатюре карта Тардана с окрестностями, над которой постарался товарищ мастер земли, и вылепленные им же фигурки войск.
Вокруг стола расположились: моя дражайшая супруга Ниике-султан, её верный слуга Калим-бей, глава местной магической комик-труппы Сагир, мастер земли Варрин и ваш покорный слуга. Правда, стоял я не у стола, а чуть в стороне, опираясь задницей на удобный выступ в очередном барельефе, коими испещрены были, казалось, все стены внутри. Выступом служила покатая голова какого-то человека, несомненно, давно и окончательно помершего, потому особого урона его чести в моём сидении на нём я не усматривал.
— Вот так, — подчиняясь воле мага земли, фигурки, изображающие нежить, стройными рядами подошли к Тардану, окружив город по периметру, — мы возьмём их в кольцо, — Сагир торжествующе посмотрел на Ниике, — и султану просто некуда будет деться.
— На два дня, — фыркнул я, складывая руки на груди, — а затем вся ваша затея превратится в тыкву.
Но мастер воздуха недаром смог стать преподавателем. Опыт в спорах он имел, и мои слова его ничуть не смутили.
— Во-первых, не два, а три, судя по более точным подсчётам, — с лёгкой ноткой превосходства в голосе объявил он. — А во-вторых, с учётом полной невозможности сопротивляться этого вполне хватит, чтобы принудить противника к капитуляции.
Я резко качнул головой, малость вспылив:
— Да с чего вы это решили вообще? Что мешает султану просто сбежать? Кто-нибудь из магов создаст портал — и всё, только его и видели.
— Не создаст, — вздёрнув подбородок, ответил Сагир уверенней, чем раньше, — магические возмущения, кои будет проецировать такое количество нежити, не дадут произвести нормальную настройку портала. Ему не сбежать.
— А если он это ваше войско просто уничтожит? — не успокаивался я.
— Как и чем? — в этот момент Сагир позволил себе даже чуть презрительно усмехнуться. — Некромантов у него нет, как нет их и во всём султанате, скорее всего. Обычные же маги мало что смогут.
— Побольше смогут обычные воины, — буркнул я хмуро, остывая.
— И сколько у него этих воинов? У нас же — сотня тысяч нежити!
Я смотрел на кичащегося заёмной силой мага и никак не мог понять: он и вправду такой тупой или просто пытается пыль пустить в глаза Ниике? Распушил тут хвост словно павлин.
— Под защитой стен и десятка тысяч нормально обученных защитников хватит для того, чтобы продержаться в осаде несколько дней, — не удержался я от последнего замечания и сразу об этом пожалел.
— Ах да, ты ведь большой в этом знаток, “убийца богов”, - Сагир иронично засмеялся. — А также комиссар и командир, конечно. Мы обязательно примем во внимание твои слова.
Ему не потребовалось много времени, чтобы прийти в себя после нашего знакомства, и этот идиот не придумал ничего лучше, чем во всеуслышание поднять меня на смех.
Нет, напрямую он во лжи не обвинял, но пройтись исподволь с этакой иронией себе позволил не раз. И харизмы ему вполне хватило, чтобы заронить зерно сомнения во всех кроме Алладины, для которой мой авторитет был непререкаем, и отчасти Калима, ведь тот всё же кое-что видел сам, а потому лишь хмурился, искоса на меня поглядывая. К сожалению, Ниике под влияние засранца попала. Мне иногда казалось, что мои слова после обработки Сагиром она воспринимала как попытку поднять свою значимость в её глазах. Недаром случилась у нас парочка разговоров, где она вскользь обмолвилась, что ей не нужен великий герой, мол, она любит меня и таким, какой я есть.