Мужчина для нее
Шрифт:
Что ж, она и раньше ощущала на себе его обаяние, но всегда подавляла эти чувства, находя их бесполезными и даже неприятными.
Но почему она сейчас стала так реагировать на него? Неужели только потому, что Ник поцеловал ее? Пробудил ее чувства волшебством своего прикосновения, как в прекрасных сказках?
Абигейл была уверена, что Орландо, с его грубыми насмешками и полным отсутствием тактичности, убил в ней остатки полового влечения. И теперь она с изумлением обнаружила, что Орландо все-таки не удалось довести до конца свое черное дело.
Как раз наоборот!
Несмотря на то что математика была для Абигейл самым трудным предметом в школе, она даже обрадовалась, когда прибыл мистер Чамбер. Теперь она сконцентрируется на цифрах и забудет о том, какими невообразимо чувственными были движения. Ника, даже когда он занимался самыми простыми делами, например раздвигал бархатные шторы, чтобы впустить в комнату свет зимнего солнца.
И все-таки расчеты, которые Ник и мистер Чамбер так быстро произвели, ее утомили, и Абигейл попыталась покинуть комнату под тем предлогом, что хочет сварить всем кофе.
Тут Ник объявил, что ни в коем случае не допустит этого, так как Абигейл делает худший в мире кофе, и он сам приготовит его, пока она будет изучать все те графики, что они для нее тут изобразили.
Ник, должно быть, упорно трудился над ними накануне, после того, как отослал ее спать. Это были очень ясные и простые графики, но от всех этих цифр у нее закружилась голова, и, когда она попросила, чтобы Ник объяснил ей в двух словах, что они реально означают, он довольно угрюмо ответил:
— Нижняя линия показывает, что ты разорена, Абби. Бесповоротно разорена. Даже если будет продан дом…
Абигейл подождала, пока мистер Чамбер уехал на своем семейном седане, и лишь потом осмелилась задать Нику совершенно очевидный вопрос:
— Как же я буду работать на человека вроде тебя, если… я ничего не умею делать?..
Он коротко улыбнулся.
— Твое состояние блаженного неведения будет длиться только до тех пор, пока мы не доберемся до Лондона. Там ты обретешь целую кучу новых навыков, которые приспособят тебя к жизни. И которым ты должна была научиться давным-давно, — закончил он мрачно.
— Чему именно я должна была научиться?
— Я предоставлю тебе решить это самой.
Тогда Абигейл робко спросила:
— И кто будет меня учить?
— Подожди, и ты все увидишь, — уклонился Ник от ответа.
И ничто более не смогло убедить его продолжить эту мысль.
— Я и забыла, каким упрямым ты можешь быть!
— Признаю себя виновным, — согласился он.
И при этом Ник Харрингтон еще жалуется на упрямство своей матери!
— Это мое последнее предложение, Абби, — сказал он. — Ты можешь принять его или отклонить.
Но у Абигейл не было выхода. Более того, она приняла бы это предложение с радостью, если бы Ник так явно не торжествовал! И она сквозь зубы пробормотала: «Спасибо», подозревая, что Ник Харрингтон не так-то прост — он собирается здорово повеселиться, распоряжаясь ею!
И вот теперь они мчались к Лондону по Хаммерсмитскому шоссе на ярко-красном спортивном автомобиле Ника, привлекающем как восхищенные, так и завистливые взгляды других водителей.
Он с ревом обогнал «порше».
— Ты ведь еще не гонщик на «Формуле-1», правда? — заметила она с раздражением.
— А что? Тебя беспокоит, как я веду машину?
— Ты просто ведешь? А я-то думала — пытаешься побить мировой скоростной рекорд!
— Скорость действительно на пределе. Ты боишься?
На самом деле Абигейл даже нравилась эта сумасшедшая езда, но признаваться в этом?.. Никогда!
— Что ты! Во всяком случае, это не так страшно, как стряпать с тобой на кухне!
Он засмеялся.
— Думается, что ты растормошишь кого угодно!
Она покосилась на него.
— В каком смысле?
— В том смысле, что мне нравятся женщины, которые так же много дают, как и получают! — И Ник нажал на педаль.
Абигейл попыталась теперь не обращать внимания ни на скорость, ни на его прекрасное вождение.
Но почему столь сомнительный комплимент заставил ее сердце забиться так громко, что она порадовалась включенной стереосистеме? Что такое с ней происходит?
Неужели дело только в Нике и в том, как он ворвался в ее жизнь и изменил ее? Каким бы ни был ответ, у Абигейл было ощущение, будто она стряхнула с себя тот густой туман, что окутывал ее в течение всего замужества. Может, в ней стала проявляться личность? Реальный человек, который с каждой минутой становился все реальнее?
— Думаешь, жить вдвоем в одной квартире — хорошая идея? — рискнула спросить она, зная, что умрет, если он скажет «нет».
— Нет.
— Ох!..
— Ты не должна задавать вопрос, если не можешь спокойно выслушать ответ! Первое жизненное правило! — Ник искоса бросил на нее насмешливый взгляд. — Но не нужно так падать духом, Абби…
— Я и не падаю духом, — сказала она, собрав остатки достоинства. Кажется, ты полностью разделяешь мои собственные мысли! — Тут с ее лица слетело выражение ледяной сдержанности, уступив место любопытству. — Почему ты не думаешь, что…
– ..жить вдвоем в одной квартире — хорошая идея? — Его рот скривился, он плавно переключил скорость. — Тебе действительно необходимо спрашивать меня об этом?
Неужели ей удалось смутить Ника Харрингтона?
— Да, — ласковым голосом проворковала она. — Необходимо!
— Я бы сказал, что возникающее между нами сексуальное влечение — самое очевидное к тому препятствие, — сухо высказался он.
Абигейл быстро прижала руки к пылающим щекам. Зачем он это говорит? Так откровенно? Так бесстыдно? Но что разочаровало ее больше всего, так это тон. О сексуальном влечении он говорил как врач-сексопатолог. Ни слова о чувствах, которые вызвали это влечение. Все ли мужчины так думают?