Мужчина для нее
Шрифт:
Лицо Ника потемнело.
— Меня задержали на несколько дней! Если бы только я вернулся раньше! Если бы только я остановил тебя! — вздохнул он судорожно.
— Ты не можешь все время говорить «если бы только» — это то, что я усвоила. И ты пытался, — подчеркнула Абигейл. — Помнишь? Ты попытался — и потерпел неудачу.
Он покачал головой.
— Нет, Абби! Если бы я пытался, я имею в виду действительно пытался, то я бы не потерпел неудачу Сердце у нее готово было выпрыгнуть из груди, когда она медленно подняла свое лицо.
— И что же ты сделал бы?
— А
Это был медленный поцелуй, осторожный, точно рассчитанный. И это было то, чего тайно жаждала Абигейл, и уже так давно… Теперь она это понимала.
Болезненно заколотилось сердце в груди, когда Ник, притянув ее к себе, заключил ее в кольцо своих рук, гладя по только что расчесанным волосам, а рот его продолжал свой сладостный захват. Все ее тело стремилось к нему, соски напряглись у его груди, руки инстинктивно сомкнулись в замок вокруг его шеи.
— О, Ник… — вздохнула Абигейл.
И он снова поцеловал ее. Этот поцелуй вызвал у нее головокружение, и, ослабевшая, она полностью отдала себя в его руки. Ник остановился, но только затем, чтобы опуститься на ковер, положив Абигейл так, чтобы они оказались рядом, лицом к лицу. Его зеленые глаза были такими загадочными, она никогда такими их не видела. И еще она очень боялась, что Ник снова передумает. Она этого не вынесет, только не на сей раз!
Она смело взяла в ладони его лицо и вернула ему поцелуй.
Она слышала, как он странно, почти покорно вздохнул, будто бы она только что ответила на что-то, что не нужно было выражать словами. Все внезапно изменилось. Его движения стали более требовательными, даже какими-то голодными, что было внове для Абигейл. Одного лишь поцелуя стало недостаточно, хотя ее никогда еще так не целовали.
Ник, казалось сознавая это, начал расстегивать ее блузку. Мягкая улыбка играла в уголках его губ.
Его глаза задали ей вопрос, когда пальцы стали ловко освобождать пуговицы, и она знала, что, если даст малейший знак, он остановится.
Но она не хотела, чтобы он останавливался. Она хотела, чтобы это ощущение длилось бесконечно.
Она хотела, чтобы сладкая боль, которая разливалась между ног, стала сильнее…
Все пуговицы ее блузки были теперь расстегнуты, и он откинул ткань в стороны, с удивительным вниманием, пристально рассматривая ее грудь под тонким белым бюстгальтером.
— Ну что ж, — неторопливо сказал он и опустил голову, чтобы лизнуть ее сосок через шелк и кружево.
Это было так неожиданно! Она почти вскрикнула, почувствовав, как резко затвердел кончик соска от прикосновения его языка, и, когда боль внутри стала почти невыносимой, ее тело начало беспомощно изгибаться и льнуть к нему.
Ее рука неуверенно поднялась с намерением расстегнуть его рубашку, но Ник остановил ее дрожащие пальцы, сжав их тепло и ласково, подняв голову от ее груди.
— Не торопись, милая, — успокоил он ее мягко.
Ошеломленная, Абигейл опустила руку, слишком поглощенная чувствами, которые он вызывал.
Ей не оставалось ничего, кроме как откинуться назад и наслаждаться.
Желание медленно разливалось по жилам, горячее и пьянящее, словно наркотик. Она чувствовала, как оно все усиливалось, сладостное и непреодолимое.
— Я думала…
— Ммм… Что ты думала, Абби?
Она не была уверена, что сможет вспомнить.
— Что заниматься со мной любовью для тебя…
— Ммм…
– ..было бы… — она пыталась успокоиться, чтобы выразить мысль ясно, но, когда он вот так облизывал ее сосок, это было не просто трудно, это было почти невозможно, — было бы чревато эмоциональными сложностями, — смогла прошептать она.
— Я так говорил? — приглушенно отозвался он. В самом деле говорил?..
Она слегка застонала, когда он скользнул рукой под шелковую блузку, чтобы уверенным прикосновением расстегнуть ее бюстгальтер, что ни в малейшей степени не испугало ее. И она испытала даже нечто вроде облегчения, когда ее ноющие, набухшие груди высвободились из своего заключения.
Он откинул полочки ее блузки, и комочек шелка незаметно упал на пол. К нему присоединился бюстгальтер, и Абигейл оказалась обнажена до пояса, одетая только в короткую юбочку и гетры. Чувство какого-то первобытного триумфа взорвалось в ней, когда по его крупной фигуре мучительно прошла мелкая дрожь.
— О, милая, — прошептал он. — Милая… Разве ты не знаешь, что с тех пор, как ты переехала ко мне, я просто спал и видел тебя в своих объятиях, как сейчас? Так близко… и однако…
Он начал целовать ее все горячее, постепенно приводя в такое состояние восторга, что Абигейл в какой-то момент подумала, что сейчас умрет. Она вцепилась в него еще сильнее, особенно когда его пальцы начали медленно скользить вверх по внутренней стороне ее ног; казалось, пройдут века, прежде чем они достигнут самой верхней точки.
— Ник, — простонала она, сознавая, что он заводит ее на неведомый путь, и ощутив вдруг отчаянное желание дойти до конца.
— Что? — шепнул он. — Что такое?
— Пожалуйста… — попросила она его, не зная толком, от чего защищается.
— Нет, — возбужденно прошептал он. — Еще рано…
Абигейл совсем задыхалась, и ее сердце заколотилось, когда его палец сделал легкое движение взад-вперед, чтобы, дразня, задеть шелк ее трусиков. И когда он отодвинул ткань в сторону и коснулся ее набухшей, чувствительной плоти, она задохнулась, беспокойно задвигавшись всем телом, ощущая что-то настолько неуловимо прекрасное, что казалось — эти чувства были просто плодом ее лихорадочного воображения. Неужели все это ни к чему не приведет…
Ник почувствовал эти изменившиеся, ищущие движения и продолжал ласкать и гладить. На мгновение он отвел губы от ее рта, чтобы окинуть пристальным взглядом лицо, задержаться на закрытых глазах, на пылающих щеках и крошечных бусинках влаги, усеивавших ее лоб.
— Я думаю, моя любимая, будет лучше, если я положу тебя на кровать, правда? — Его рука успокоилась.
Абигейл встревоженно помотала головой, не желая терять это ощущение, в ужасе от мысли, что из-за короткого путешествия из гостиной в спальню это может ускользнуть от нее навсегда…