Мужчина ее мечты
Шрифт:
— Нельзя купить? — усмехнулась Фиделия.
— Нет. — Хизер убрала платье в коробку. — Я его верну.
Порывшись в четвертой коробке, Йен тут же закрыл ее и с разлившимся по юному лицу румянцем подтолкнул коробку Хизер:
— Это вам.
— Что у тебя там, мамочка? — размахивая в воздухе куклой, подскочила к ней Бетани.
Хизер достала нечто красное и кружевное. Бюстгальтер. И быстро затолкала обратно.
— Ничего. Кое-что из одежды.
Бетани
— Дай посмотреть, — придвинулась к ней Фиделия.
Хизер порылась в упаковке и вытащила другой предмет. Черное кружевное белье. Она и его затолкала обратно.
Фиделия хмыкнула.
— Вот это Жан-Люк. Бесстыдник.
Хизер покачала головой. Он заказал все это вечером в воскресенье? Значит, думал ее соблазнить? Она вытащила темно-синюю ночную сорочку, отороченную кружевом. Похоже, что да.
— М-м-м, — прошептала Фиделия.
Хизер закрыла коробку, чувствуя на щеках жар румянца. Даже Йен и Фил выглядели смущенными и деловито изучали на стене тени.
— Я ничего этого не возьму. — Хизер аккуратно составила обе свои коробки вместе. — Я не хочу быть перед ним в долгу.
Фиделия покачала головой:
— Мне все равно, что ты говоришь. Но свои новые карты я не отдам.
Они все прошли в студию. Шторы на французских дверях были задернуты. Мебель из кухни стояла в переднем углу, подальше от швейной машины Хизер, чтобы она могла весь день заниматься шитьем, не мешая Фиделии смотреть телевизор.
Утро прошло без дальнейших происшествий, но обед был слегка подпорчен.
К ним присоединился Альберто.
— Вы, случайно, не в курсе, где может находиться Саша? Она так и не пришла на свидание.
Хизер пожала плечами.
— На каком-то фешенебельном курорте в Сан-Антонио.
— Я звонил туда. Она уехала.
— Вот как. — Хизер откусила кусок сандвича с индейкой и задумалась. — Здесь неподалеку живет ее мать. Возможно, Саша гостит у нее.
А может, просто избегает Альберто.
— Хотелось бы, чтобы это было так. — Он хмуро уставился на свой обед.
— Уверена, что ко времени благотворительного шоу она объявится, — заметила Хизер. — Такое событие она ни за что не пропустит.
Альберто кивнул.
— Это напомнило мне, что нам нужно соорудить в демонстрационном зале подиум. Вы знаете каких-нибудь местных плотников?
Фил покачал головой.
— Нам не нужны здесь посторонние люди.
— У меня есть одна идея. — Хизер отнесла свою тарелку в мойку. — В школе, где я преподаю, в
— Отлично. — Альберто вздохнул с облегчением. — Может, они смогут и привезти его сюда? А я займусь списком гостей.
— Не более двадцати человек, — предупредил его Йен.
— Но это же нелепо! — помрачнел Альберто.
Йен вскинул брови.
— О какой нелепости можешь ты говорить после того, что случилось с Пьером?
— Если пригласить членов школьного совета, мэра и городской совет, то наберется как раз двадцать гостей, — возразил Альберто.
— Шоу будет камерным, — повторил Йен. — Это приказ Жан-Люка. Безопасность важнее всего.
Альберто с ворчанием вышел из комнаты.
Остальные вернулись в студию, где Фиделия и Бетани примеряли на новой кукле наряды. Было почти шесть часов вечера, когда Йен вдруг качнулся и схватился за край рабочего стола.
— Что с тобой? — справился подошедший к нему Фил.
— Я чувствую себя… как-то странно.
Хизер бросила шить и устремила взгляд на Йена.
Он со стоном перегнулся пополам.
Она кинулась к нему:
— Вам плохо?
— Да. — Он качнулся вперед и рухнул на колени. На его лбу проступили капли пота, и дыхание стало учащенным и прерывистым. — Я чувствую очень… — Он со стоном закрыл лицо руками.
Хизер опустилась рядом с ним на колени.
— Мы чем-то можем помочь?
Он вскрикнул и упал на пол.
Хизер посмотрела на Фила:
— Нам нужно что-то делать.
Нахмурившись, он покачал головой:
— Мы не можем никуда его отвезти. Он поджарится на солнце. И доктору тоже ничего не объяснишь.
Йен издал протяжный стон.
— Но он страдает, — прошептала Хизер.
— Мамочка, что такое с Йеном?
Бетани рванулась было к ним, но Фиделия оттащила ее назад.
— Не волнуйся, солнышко, — ответила Хизер. — Он немножко… приболел. Съел что-то не то.
Йен снова вскрикнул и вдруг, вытянувшись в струну, обхватил ладонями лицо, так что побелели костяшки пальцев.
— Что нам надо сделать? — склонилась над ним Хизер. — Где больно?
— Повсюду, — пробормотал он. — Лицо. Его будто рвут на части.
Хизер дотронулась до его плеча.
— Вам больше нельзя пить это средство.
— Но я должен.
— Ничего не должны. Фил может охранять нас днем. Я не позволю вам так мучиться из-за нас.