Мужчина и женщина. Книга первая (сборник)
Шрифт:
Там молча положили трубку, и было слышно, что кто-то кричит:
– Пашка, там тебя какая-то баба спрашивает.
– Какая еще баба?
– Не знаю.
– Сейчас, только трансформаторную крышку прикручу.
Минут через пять, когда Вера со Светкой уже устали ждать, Павел подошел к телефону.
– Слушаю.
– Павел, это я, Вера.
– Какая Вера?
– Та самая, – вдруг со злостью сказал Вера, – у которой ты вчера был.
Павел, очевидно, опешил от такого напора и уже робко спросил:
– И что?
– Ничего, – ответила
Очевидно, и голубцы, и «Смирновка» произвели впечатление, и он сразу спросил:
– Во сколько?
Вера обернулась к Светке, и та показала семь.
– В семь.
– Хорошо.
– Молодец, – затараторила Светка, когда Вера положила трубку, – и про «Смирновку» правильно придумала, но раз сказала, придется покупать. Ты давай ему сразу скажи, что не надо спешить, надо все это дело делать подольше. И вообще, знаешь что, ты давай, когда он придет, я тебе позвоню, а ты потом просто положи трубку не отключая.
– Это зачем? – удивилась Вера.
– Зачем, зачем, чтобы знать, что у вас тут будет твориться, и понять, как тебе помочь в случае чего.
– А что у нас может твориться? То же, что и у всех.
Глупая, это тебе не муж. Это с мужем можно кое-как, а с любовником надо использовать всякие женские хитрости, чтобы он привязался к тебе.
– Какие еще хитрости?
– Ну такие, например, как твой квадратик.
– Какой квадратик? – не поняла сна чала Вера.
– Какой, какой. Да такой, который мы с тобой соорудили у тебя там.
И Светка показала ей на ее трусики. Вера посмотрела туда и задумчиво сказала:
– А знаешь, он его и не видел.
– Это сейчас не видел, а потом увидит и заинтригуется. Тебе надо понимать, глупая, что это раз, два, а потом, если будешь скучная и обычная, больше этот мальчик к тебе не придет. Поняла?
– Поняла, – мотнула головой Вера.
А когда Светка ушла, сама себе сказала:
– Она, конечно, правильно говорит. Хотя все это странно и непривычно.
И вспомнив парня, добавила:
– Но интересно…
Когда пришел Павел, Света уже стряхнула с себя робость и встретила его веселая и даже немного развязная, в легком шелковом халатике. Накормила ленивыми голубцами, напоила смирновской водочкой и только потянула в спальную комнату, как зазвонил телефон. Она взяла трубку и, услышав голос Светки, сказав, что ошиблись, положила трубку на журнальный столик в спальне не выключая, а Павлу сказала, что спрашивали химчистку, ей часто так звонят, путают.
На этот раз все произошло немного подольше, но не так, чтобы уж совсем долго – минут шесть-семь, не больше.
Когда Павел пошел в ванную, она положила трубку на рычаг. Павел посидел еще, поболтали о том о сем, в основном про его работу. Посмеялись. Выпили. И на этот раз, прощаясь, поцеловались.
Вера сама набрала Светку и сходу спросила ее:
– Ну как?
– А что вы там делали?
– Как что? – удивилась Вера. – Что и все делают.
– Дура, кто же так делает? Он же от тебя сбежит через раз.
– Почему? – удивилась Вера.
– А потому. Ты бы еще заснула во время всего этого. Ни одного вздоха, ни одного крика, стона. Перезвони мне через полчаса. Ко мне Виктор придет. Я не буду выключать телефон, а ты послушай.
Вера перезвонила. То, что она услышала, для нее было открытием, что люди могут так отдаваться друг другу, – со стонами, криками, воплями и даже просьбами.
– Ну как? – спросила ее Светка, когда они созвонились после ухода Виктора.
– Ты знаешь, я такого еще не слышала.
– Ничего, еще и увидишь. Созвонимся.
– И Светка бросила трубку.
– Вера осторожно положила трубку и задумчиво села в кресло. В голове было как– то туманно. Получасовое телефонное представление Светки ее не столько возбудило или чему-то научило, сколько опять заставило подумать, что она сама какая-то ненормальная. Что прожила столько лет и не знала, и не чувствовала ничего того, что, оказывается, чувствовали все остальные женщины вокруг нее.
– Ей стало так обидно, что она вдруг неожиданно для себя встала, подошла к шкафу, нашла альбом, вытащила оттуда фотографию мужа и со злостью разорвала ее. Потом собрала куски в кулак, смяла и, сказав «гад», выбросила все это мятое в помойное ведро.
– В этот вечер она напилась до безумия и раз двадцать звонила Павлу, просила позвать его к телефону, а когда он подходил, бросала трубку. Потом, ближе к полуночи, она успокоилась и уснула, не раздеваясь, прямо на диване.
– Утром ее разбудил громкий и настойчивый звонок в дверь. Она еле поднялась. Болела голова и ее подташнивало. Подойдя к двери, она увидела в глазок Светку. Молча открыла ей дверь и почти побежала в ванную. Там ее стошнило, а Светка стояла за дверью и тихо говорила и говорила.
– Ну что ты, Берусь, что ты. Я же не хотела тебя расстраивать. Понимаешь, я же хочу как лучше, чтобы ты жила полной жизнью.
Наконец Вера вышла из ванной.
Светка поставила на плиту чайник, нашла заварку, достала чашки, в общем, взяла инициативу в свои руки.
– Давай иди под душ тепленький, а я сейчас тебе чайку сделаю, сразу взбодрит.
Сама завела Веру в ванную и, поставив подругу под теплый душ, пошла заваривать чай.
Когда Вера вышла из ванной, Светка закутала ее в одеяло, как сиделка больную, напоила ее чаем и уложила в постель.
– Спи, – поцеловала подругу Света и ушла, хлопнув дверью.
Вера, вздохнув, залезла под одеяло, с головой и, чему-то улыбнувшись, уснула.
И ей приснился цветной красивый сон с цветами, бабочками, и она в этом сне в воздушном розовом пеньюаре кружилась в прекрасном свободном танце.
Когда она проснулась и высунула голов; из-под одеяла, солнце так ярко освещал ее комнату, что она зажмурилась и, прикрыв лицо от солнечного зайчика, сладко потянулась.
Но опять зазвонил телефон, и Она прям в одеяле, часто переступая ногами, подошла к телефону.