Мужчина как ингредиент
Шрифт:
Повисла пауза. Они стояли возле обшарпанного гаража, не понимая, что делать дальше. Здесь на окраине Москвы жизнь замерла: ни машин, ни людей. Даже птицы не чирикали.
Из Васькиных глаз потекли слезы. Она обессиленно присела на мотоцикл и заревела. Недолго думая, Вован прижал ее к себе и начал гладить по волосам. Васька вдыхала запах кожи и еще чего-то, определенно мужского, давно ею забытого, похороненного в закоулках памяти…
Постепенно она успокоилась.
– Знаешь, я не плакала после суда ни разу. Не разрешала себе, – Васька шмыгнула носом, – а тут прошибло, прорвало.
– Нормально, – Вован достал из кармана не очень чистую салфетку и промокнул ею Васькины
– Согласна. Жрать тянет, – Васька улыбнулась. – Потом продумаем план наших действий. Выезд нам не дадут. Придется придумать что-нибудь другое…
***
Ужинать решили у Вована в гараже. Разложив на столе гамбургеры и готовые салаты, они сразу перешли к делу. Было не до этикета: с набитыми ртами парочка обсуждала варианты похищения собственных детей. Варианты отметались один за другим. Одно дело в кино смотреть, как легко и без усилий герои справляются со сложными ситуациями, совсем другое иметь с ними дело в реальной жизни.
– Понимаешь, если бы чуть попозже! – Васька вздохнула. – Выборы через три недели. Если придет к власти Тихонов, то действие нынешнего закона о ювенальной юстиции приостановят.
– Слушай, идея! – Вован хлопнул себя по колену. – Мы должны протянуть время. Точнее, дети. Итак, их увозят через неделю. Еще через две после этого – выборы. Вдруг ты права? Выберут Тихонова, а он, как сейчас талдычит по всем каналам, заморозит дела по ювеналке и апелляции по детям обяжет рассмотреть в первую очередь. Если детей не оформят американцы, то они вернутся обратно. Главное, не дать официально оформить бумаги.
– Надо им передать, пусть ведут себя ужасно, – Васькина щека, как у хомяка, была набита едой: прожевать она не успела, торопясь высказать свою мысль. – Американцы не захотят брать невоспитанных, грубых, грязных детей!
– Отлично! – Вован представил себе отрывающегося по полной программе сына, которому впервые официально разрешили быть грязным и невоспитанным. – Осталось их как-то предупредить.
Глава 4
Бежать решили из аэропорта. План был нехитрым: в аэропорту народу много, смыться проще. Например, из туалета. Пластина, глушащая чипы, имелась лишь у Влада. Но он предлагал сразу после бегства ехать на рынок за пластинами для Алекса и Кристы.
– Если передвигаться быстро, держаться лесов, всяких незастроенных мест, то там сигнал не четкий. Главное – добраться до рынка. Дальше вас тоже пластина глушанет, – объяснял многоопытный Влад. – Перед проходом через границу расходимся по туалетам. Ты, – ткнул он в Кристу, – идешь в бабский. Оттуда выходим ровно через минуту. Так быстро нас не хватятся. И мечемся к выходу. Садимся в автобус, что идет в город. В любой. Пока все.
Некая непроработанность плана никого не смущала: выхода другого не предвиделось. Каждый день они ходили на занятия, решив, на зло училкам, ни черта не учить и вести себя максимально плохо. Владу вести себя плохо удавалось лучше всех. Учиться он не любил всеми фибрами своей души, что с удовольствием демонстрировал окружающим.
Раньше в школе Алекс делал над собой усилия и пытался ради отца, которого вечно дергали в школу, хоть что-то заучивать. Теперь он, следуя примеру старшего товарища, послал учебу в полный игнор.
Криста не могла себя вести плохо, потому что она и хорошо не могла себя вести. Зато, отсутствие эмоций помогало вечной отличнице учиться из рук вон плохо. Криста рисовала геометрические фигуры черного цвета на экране учебного планшетника, послав этикет подальше.
***
– Новенькие ведут себя отвратительно! – отрапортовала психолог Ника Витальевна. – Они принципиально ничего не делают на уроках. Влад Синицин вообще нарушает все нормы поведения, принятые в нормальном обществе! Их нельзя брать в Штаты! – заключила она грозно.
– Придется, – вздохнул директор, – повторяю, тех, кого семьи отобрали, берем, не глядя на английский и уж подавно на этикет.
– От них там тут же откажутся! – Ника не желала брать треклятую троицу не оттого, что американцам они не понравятся, а потому что понимала, какой геморрой ей грозит в поездке.
– Шансов мало. Не откажутся. Вспомните, дорогая, как редко отказываются от заранее выбранных детишек, – директор скривился, словно съел кислятины. – Влад – самый проблемный. Но там такое сходство с погибшим оригиналом! Он может на голове стоять и говорить по-китайски, его все равно возьмут. Девчонка, та спокойная, как сфинкс. Из нее ни слезинки не выдавишь, ни улыбки. И что с ее незнания этикета? Язык она знает. Этикет подтянет на месте. Алекс? Он, пожалуй, единственный, не имеющий железных гарантий на взятие в семью. Но знаете, Ника, – директор смерил психолога жестким взглядом, – Витальевна, постарайтесь уж и Левина втюхать семейке, которая его заказала.
Выхода не оставалось. «Психологиня» вздохнула. Тащить двадцать детей им вдвоем с воспитателем – работа каторжная. Несмотря на все эти новомодные чипы, электронные «поводки», тыркающие током на расстоянии, мобильные осведомители, нервы в поездках истончались, превращаясь в тонюсенькие ниточки. А тут еще и три болвана, не понимающие своего счастья…
– Патриоты! – произнесла она, не удержавшись вслух. – У них только и разговоров про то, что из России уезжать не хотят. Остальные нормально едут. Не в Сибирь же их, как в старые времена. Некоторые к океану попадут. Патриоты! – Ника покачала головой.
– Побеседуйте с ними. Проведите работу. Вы ведь психолог. Объясните прелести проживания там. – директор громко рассмеялся.
– Хорошо, – серьезно ответила психолог, – пошла убеждать в неотвратимости светлого будущего.
***
Несмотря на отвратительное поведение, поездка не срывалась. Влад в глубине души надеялся, что их оставят на перевоспитание. Раньше его лишали экскурсий, поездок за город, увеселительных мероприятий в детских клубах. Да чего только не лишали! Единственное, кормили регулярно: по закону лишать детей питания права не имели. Даже в тех коллекторах и приемниках, в которых воровали напропалую – хоть корку заплесневелого хлеба – пищу выдавали четыре раза в день строго в соответствии с постановлениями о здоровом питании детей РФ.
Упертость персонала в плане отправки троицы в Штаты вскоре нашла свое объяснение. «Психологиня» собрала вечером ребят в одном из классов. До отъезда оставалось два дня. Ника Витальевна собралась с духом и начала краткую, но, как ей виделось, доходчивую лекцию:
– Дети! – высокопарно обратилась она к скромной аудитории, взиравшей на нее с нескрываемым сарказмом. – Вас отобрали в группу, являющуюся выдающейся в своем роде. Дети, выезжающие в США в составе данной группы, уже, – она подняла указательный палец и потрясла им перед носами зевающих слушателей, – уже отобраны семьями. Согласно законодательству по вывозу детей семьи проверены полностью. Это обеспеченные люди, добрые и сердечные, – Нике даже самой в этот момент захотелось быть удочеренной, – готовые на любые жертвы ради вашего благополучия. Люди, стремившиеся иметь деток всю жизнь! Постарайтесь проникнуться и обрести душевное равновесие перед поездкой. Постарайтесь войти в новую жизнь с открытыми сердцами и душами!