Мужчины двенадцати лет
Шрифт:
Наконец великан выпрямился:
— Ладно. А сколько ты за него хочешь?
— Я?.. Да не знаю… вы сами скажите… — забормотал Пончо.
— Ну сколько ж я могу тебе дать?.. Два песо хочешь?
Мальчик почувствовал, что сейчас упадет. Два песо?!
А он-то думал запросить сто, да еще свои условия поставить!
— Два… два песо… два, вы говорите? — спросил он.
— Ну да, два песо. А что, мало?
— Но ведь он же злющий!
— Пуф! — презрительно бросил великан. — И это, по-твоему, злая собака?
И
Мальчик, чувствуя себя глубоко униженным, попытался все же взять под защиту своего друга:
— Это он с вами так. А с другими… вы бы только посмотрели!
— Ну ладно, хватит болтовни! Я дам тебе пять песо. Согласен?
— Нет.
— Ну тогда ступай. Забирай свою шавку!
Пончо чуть не плача — сам не зная почему, может быть, потому, что не мог спокойно смотреть, как унижают его собаку, — взмолился:
— Дайте мне двадцать песо!
— Уходи!
— Я его продаю, потому что матери нужны деньги, чтоб заплатить за комнату, потому что, если мы завтра не заплатим, нас на улицу выбросят. А так бы я его ни за что не продал!..
— А сколько вы платите за комнату?
Пончо был так расстроен и растерян, что ему даже не пришло в голову соврать. Он ответил:
— Мы платим двенадцать песо.
— Хорошо. Вот тебе двенадцать песо. Давай собаку. Великан протянул мальчику деньги и взял собаку за цепь. Пончо-мальчик снова принялся умолять:
— Вы ведь позволите мне навещать его, правда? Приходить к нему в гости?
— Да.
— Ну хорошо… Прощай, Пончо, прощай, Пончито, мой дорогой! Завтра я к тебе приду. Пожалуйста, не плачь! Не скучай без меня!
И он целовал собаку прямо в морду, обнимал ее и все время повторял, повторял ей все тот же совет, в котором в эту минуту больше всего нуждался сам: «Не плачь!»
Великан резко потянул собаку за цепь и вошел с нею в дом. Мальчик остался стоять на коленях, глядя им вслед. Перед тем как подняться и уйти, он еще раз крикнул:
— Завтра я приду, Пончо, завтра я приду!
Больше он ничего не сказал и заплакал.
Он вошел в свою каморку с красными, распухшими глазами, но спокойный. Мать была дома и что-то чинила.
— На, возьми. Здесь хватит, чтобы заплатить за комнату… Сосчитай-ка.
Двенадцать песо, ровно.
— Да где ж ты их взял? — спросила было мать, но, взглянув на заплаканные глаза и печальное лицо мальчика, сразу все поняла: — Собака-то где? Ты что ж, продал собаку?
— Да, мамочка! — вскричал мальчик, обнимая мать и разражаясь безудержными рыданиями. — Да, мамочка, да! — повторил он, целуя ее в лицо.
— Пончо, отойди — ты заразишься! Разве ты забыл, что у меня чахотка? Ты ведь заразишься! Отойди, слышишь?
Но она напрасно старалась оттолкнуть сына. Мальчик плакал, крепко прижимаясь к матери. Он заразится? Не все ли равно? Разве ему теперь дорога жизнь? Раньше, когда мать запрещала целовать и обнимать ее, он целовал и обнимал своего питомца Пончо. Ему ведь обязательно нужно было целовать и обнимать кого-нибудь…
За комнату уплатили.
На следующее утро Пончо после школы собрался навестить свою собаку.
— Куда ты? Почему ты не поешь сначала? — спросила мать.
— Я раньше зайду к моему песику, — сказал он и опрометью выбежал из дома.
Он говорил «моему песику», словно и не думал продавать его. Ведь в действительности это была его собака, его — и больше ничья.
Разве, получив эти несколько жалких бумажек, которыми заплатили за его собаку, он перестал ее любить? И разве собака могла так легко забыть своего хозяина?..
— Что тебе надо?
— Я пришел навестить собаку.
— Какую собаку?
— Да ту, которую я вам вчера продал.
Великан секунду поколебался, недовольно поморщился, но все же разрешил:
— Проходи.
И Пончо-мальчик бегом бросился к своей собаке, сидящей на цепи в глубине дворика за домом, обнял ее и поцеловал.
Пончо-пес, не имея хвоста, которым можно было бы вилять, извивался всем телом, тихонько повизгивая от удовольствия, и лизал мальчику лицо.
А мальчик, приписывая собаке все те чувства, которые за время их разлуки обуревали его самого, быстро и взволнованно бормотал:
— Ты много плакал, да?.. Наверно, так скучал, что есть не мог!.. А ночью ты видел меня во сне?..
Эти ласки продолжались долго.
Наконец новый хозяин вмешался:
— Ну, ты, хватит! Оставь эти нежности до другого свидания. Иди-ка теперь… А то я тут с тобой время теряю.
Пончо поцеловал пса в огромную морду — один раз, два, три, четыре — и поплелся прочь. На пороге он на мгновение остановился, снова крикнул:
— До свиданья, Пончо, драгоценный!
И послал воздушный поцелуй.
На следующий день он пришел опять.
— Чего тебе?
— Я навестить…
Великан не дал ему закончить и захлопнул перед ним дверь.
Одно мгновение Пончо стоял неподвижно, словно оглушенный. Он боялся этого человека. Но желание увидеть своего любимца оказалось сильнее страха. Он снова постучал. Великан высунул из двери свою звериную голову. Он пригрозил:
— Слушай, если ты еще раз сюда придешь, я тебе отпущу парочку таких затрещин, что ты всю жизнь поминать будешь! Понял?