Мужчины в ее жизни
Шрифт:
Эмили услышала топот множества бегущих ног.
Другие люди догоняли и обгоняли ее. Все устремились к подъемнику, который уже показался невдалеке. Какой-то мужчина, обгоняя, толкнул ее так, что Эмили чуть не упала. Но она устояла на ногах и продолжала бежать, подстегиваемая страхом.
Когда она наконец добежала, ей казалось, что ее сердце вот-вот остановится. Но только у подъемника Эмили замедлила бег и остановилась, жадно хватая ртом воздух. Она прижала руку к груди, хрипло дыша. Эмили без сил прислонилась к одной из полицейских машин, припаркованных у терминала, и начала
Через несколько секунд к Эмили возвратилось нормальное дыхание, она распрямилась и посмотрела по сторонам. Испуганным взглядом она окинула толпу, собравшуюся здесь за какие-то пятнадцать минут.
В ней жила безумная надежда, что Уинстон закончил кататься до схода лавины. Она молилась, чтобы он оказался среди толпившихся вокруг горожан и туристов. Эмили бросилась в самую гущу народа, лихорадочно глядя по сторонам в поисках мужа. От волнения у нее потемнело в глазах. Внезапно у нее подкосились ноги. Его здесь нет.
Эмили отвернулась и прижала ладони ко рту. Ужас овладел ею. Нетвердым шагом она вернулась к полицейской машине и прислонилась к капоту. Сердце ее сжало, как обручем. Никто не выживет после такой лавины. Она неслась вниз с такой скоростью, что просто раздавила все на пути. Эмили закрыла глаза. Она не чувствовала под собой ног, словно они принадлежали кому-то другому.
Вдруг пара сильных рук подхватила ее и повернула.
— Эмили! Эмили! Я здесь!
Она открыла глаза. Уинстон. Она ухватилась за его лыжную куртку слабыми от счастья руками и, вся сморщившись лицом, разразилась слезами.
Уинстон прижал к себе ее безвольно повисшее тело и принялся утешать жену.
— Все в порядке. Все хорошо, — повторял он снова и снова.
— Слава богу! Слава богу! — шептала Эмили. — Я думала, ты погиб. О Уинстон, хвала Создателю, ты жив! — Тут она вгляделась в его озабоченное лицо. — А остальные? — начала она и осеклась, увидев печальное выражение его лица и крепко сжатые скулы.
— Я не знаю, что с ними. Надеюсь, они спаслись. Мне остается только молиться, — ответил Уинстон и обнял жену.
— Ноты…
— Я не катался сегодня утром, — перебил ее Уинстон отчаянным голосом. — Когда мы приехали, я опоздал сесть в подъемник. Немного постоял, дожидаясь следующего, но потом передумал. Меня мучило небольшое похмелье, и вдруг меня замутило. Поэтому я развернулся и пошел в город. Купил английские газеты, посидел в кафе, выпил. Когда я почувствовал себя лучше, время для лыж уже прошло, поэтому я пробежался по магазинам. Я находился на автомобильной стоянке и укладывал покупки и лыжное оборудование в машину, когда услышал грохот, подобный взрыву. Рядом со мной стоял какой-то американец. Он прокричал что-то о лавине, о том, что его дочь на склоне, и побежал, как сумасшедший. Я последовал за ним, зная… — Уинстон сделал глотательное движение, — зная, что все из нашего домика, ну, практически все, тоже на горе.
Эмили почувствовала, как в ней вдруг проснулась надежда.
— А может, они решили кататься на другом склоне?
Уинстон с печальным видом покачал головой. Эмили схватила его за руку:
— О Уинстон! Он успокоил ее:
— Перестань, Эмили, ты должна проявить силу и храбрость… — Тут он замолчал и повернул голову, услышав, как его зовут по имени. К ним бежали Элизабет и Марк Дебоне. Уинстон помахал им рукой, перевел взгляд на жену и заметил:
— Сюда идут твоя мать и Марк.
Элизабет бросилась к Уинстону и повисла у него на шее с криком:
— Ты жив, ты жив. Как я перепугалась за тебя, Уинстон. — Она окинула его тревожным взглядом. Ее лицо казалось белее снега, но она держала себя в руках. Элизабет обняла дочь и спросила:
— А что известно об остальных, Уинстон? Ты видел кого-нибудь из нашей родни или Яна и Петера?
— Нет. Видите ли, я не катался сегодня утром. Передумал.
Вдруг в толпе произошло какое-то движение. Все обернулись. Прибыли команды спасателей — профессиональные горнолыжники с рюкзаками за спинами и с немецкими овчарками на поводке. За ними следовали еще полицейские, отряд французских солдат и представители городских властей.
— Пойду задам несколько вопросов, — пробормотал Марк и решительным шагом направился к ним.
— Лавина прошла! — воскликнул Уинстон. — Вы заметили, что лавина прошла?
Элизабет недоуменно посмотрела на него:
— Она прошла еще тогда, когда мы с Марком бежали сюда. После оглушающего грохота тишина показалась такой зловещей.
Прежде чем Уинстон успел ответить, вернулся Марк.
— Спасатели сейчас поднимутся наверх. У них в рюкзаках самое современное оборудование. Прослушивающие приборы, щупы, ну и, конечно, собаки. Нам остается надеяться на лучшее.
— А есть ли хоть какая-то надежда? — тихо, напряженным голосом спросил Уинстон.
Марк заколебался. Ему хотелось сказать утешительную ложь, но затем он передумал.
— Маловероятно, — тихо пробормотал он. — Лавина шла с огромной скоростью, где-то между ста двадцатью и двумястами милями в час… да еще и масса, вес снега. И все же… — Он выдавил из себя бодрую улыбку. — Известны случаи, когда люди выживали после таких огромных лавин и обвалов. Все зависит от того, где находиться во время катастрофы. Те, кто ниже, имеют больше шансов, если они знают, что надо тут же скинуть лыжи, отбросить палки и руками делать движение, как при плавании. Тогда перед лицом образуются пустоты с воздухом. Даже если тебя завалит снегом, очень важно продолжать делать такие движения, и тогда тело окажется окруженным воздухом. Люди по несколько дней оставались живы под снегом благодаря пустотам с воздухом.
— Дэвид, Джим и Филип — опытные лыжники, — тревожно произнесла Эмили. — Но Мэгги…
Элизабет подавила крик ужаса, рвавшийся у нее из груди. Она выдохнула:
— Мы должны проявить мужество и надеяться. Пожалуйста, не надо говорить такие страшные вещи — они убивают во мне уверенность. Я обязана продолжать верить, что они все живы.
Марк обнял ее:
— Ты права, cherie. Мы должны надеяться на лучшее.
Уинстон обратился к Эмили:
— Думаю, тебе следует отвести твою мать в одно из ближайших кафе. Подождите там. Здесь вам делать нечего.