Мужика тебе надо!

Князькова Нина

— Н-но…. Тебе что, Тоську не жалко? — Нашелся Григорий.

— Тося все равно живет у мамы. Более того, если ты помнишь, то после постановки на учет Маргариты, мама оформила опекунство на ребенка. — Напомнил Егор. — Очень рекомендую вам обоим найти работу. И Гриш, ты бы задумался. Жизнь короткая…. — Оскалился он и все-таки поспешил на кухню, где тихо переговаривались его мама и Мила.

— Егорушка хороший. Ты на Гришку не смотри, он вообще не мой. Второго мужа сын. Егоров-то отец погиб, когда я еще на сносях была. — Рассказывала она. — И с девушками сын много встречался,

пока учился, а после университета сын уехал в армию и попал на какую-то секретную стройку. Но там произошла авария, он получил облучение и… детей иметь теперь не может. — Ирина Витальевна вздохнула, вынимая тарелки под только что разрезанный торт. — Как восстановился немного, начал работать день и ночь. Теперь вот… директор успешного предприятия по разработке электрооборудования всякого. Ритка на него повесилась, когда Егор уже при деньгах был. Убедила его, что можно ЭКО сделать, женила на себе. А когда поняла, что ребенка не будет и сына не удержать, переключилась на Гришку. Думала, что и у него денег много.

Мила слушала внимательно. Если честно, то ей было действительно интересно.

— А потом? — Подтолкнула она, женщину, когда та замолчала.

— Я Егорушке ничего не говорила, но он сам развелся быстро. Сказал, что нечего здоровой женщине с ним, больным, делать. И про Гришу ничего не сказала, что он с его женой…. Он узнал про них, когда они поженились уже. — Продолжила она рассказ. — Мила, а вашему сыну сколько лет?

— Восемнадцать. — Ответила честно Милена.

— Взрослый совсем. — Улыбнулась Ирина Витальевна. — Очень хочется с ним познакомиться. Приходите вместе в гости.

Миле тут же перестало быть весело. Ей совсем не хотелось использовать сына в чем-то таком. Тем более, что и для Егора она сегодня — официальное прикрытие без какого-либо намека на романтику. Стало совсем грустно от таких мыслей. Все-таки накатывает иногда это гадкое чувство одиночества, которое даже сыном не закрыть.

От необходимости ответа ее спас Егор, появившийся на кухне.

— Чем вы тут занимаетесь? — Строго спросил он, скользя плотоядным взглядом по Милене.

— Сплетничаем. — Улыбнулась она.

— Мгм. — Улыбнулся он и повернулся к матери. — Мам, я Гришкину долю в компании забираю. Тоська пока у тебя пусть поживет, все равно Ритка в правах ограничена.

— Давно пора. — Выдохнула Ирина Витальевна. — Столько лет их содержишь.

«Деньги». — Поняла Мила причину агрессивного поведения Маргариты. А она то думала…. Как всегда, о чем-то возвышенном. Что ж поделать, творческая натура.

Ирина Витальевна, заметив взгляд сына на свою спутницу и задумчивое выражение лица Милены, подхватила тарелки и быстро вышла из кухни.

Мила вернулась в реальность, только когда пальцы Егора пробежались по ее щеке.

— Что? — Вскинула она голову.

Мужчина немного нервно улыбнулся.

— Ты только не пугайся. Ладно? — Попросил он, нагибаясь.

— Чего пугаться? — Не поняла Мила.

— Мне нужно кое-что проверить. — Егор нагнулся еще ниже и зарылся пятерней в кудряшки. Тихо застонал от ощущения, когда упругие пряди заскользили между пальцев, и прижался своими губами к ее.

Мила

прекрасно понимала, для чего Егор нагибается, зачем в волосы вцепился…. Не девочка ведь давно. Но она не ожидала от себя, что, когда его губы прикоснутся к ней, она ТАК ответит. Да что там «ответит». Она быстро перехватила инициативу и вцепилась в мужчину, прижавшись к нему всем телом.

Егор опять глухо застонал и снова захватил контроль, превращая поцелуй в какое-то стихийное бедствие. Теперь уже застонала Мила….

— Егор! — Визг резанул по ушам и Егор, поморщившись, разогнулся, прижав Милу к своему телу. В дверях кухни стояла Маргарита. — Ты…. Ты….

А Милена, вспомнив разговор с Ириной Витальевной, коварно улыбнулась и сказала.

— Он — мой! — Еще и пальчиком ткнула в его грудь. А что? Ей сегодня весь день говорят, что мужик нужен. Так пусть хотя бы такой… чисто-символический на вечер.

— Ах ты…!

— Рита! — Осадил ее злой окрик Егора. — Ты сейчас собираешься и уезжаешь отсюда. Гришка, как хочет, а тебе давно здесь делать нечего.

— Но ты не можешь! Я же…. Я же тебя….

— Стоп! — Вдруг рявкнул Егор так, что даже Мила вздрогнула. Он тут же усилил объятия и шепнул. — Прости. — И снова обратил внимание на побледневшую Маргариту, которая ощутимо пошатывалась. — Даже не думай. Кроме себя ты никого не любишь. Даже Тоську. То, что Гришка с тобой живет — это его выбор. Но ко мне лезть не смей! — Отрезал он так, что любой человек с инстинктом самосохранения действительно не полез бы….

— Рита, мы разводимся. — Послышалось из коридора. Григорий тоже вошел на тесную кухню и с раздражением посмотрел почему-то на Милу. — Езжай домой и собери вещи. Я тебе помогу.

— Что? — Прошипела блондинка и тоже уставилась на Милу… с ненавистью.

— Мы разводимся. Родительских прав тебя лишат полностью. Отдельную квартиру тебе еще Егор купил. — Григорий устало привалился к стене. — Пора прекращать этот балаган. — Пробормотал как-то убито.

Рита внезапно успокоилась и посмотрела на мужа.

— Ты совсем не похож на брата. Тюфяк инфантильный. — Бросила она.

Ее муж устало посмотрел на нее и равнодушно пожал плечами.

— Да. А еще идиот, что на тебе женился. — Согласился он и впервые поднял открытый взгляд на Егора. — Мое место в компании еще действительно?

— Да. Пока там работает твой заместитель…. — Егор все еще не собирался выпускать из рук Милу.

— Я выйду после новогодних праздников. — Кивнул он и, выдав вымученную улыбку, подхватил свою еще пока жену под локоть и поволок в коридор.

Егор и Милена остались на кухне все так же прижавшись друг к другу. Постояв минуту в тишине, Мила вдруг насмешливо фыркнула.

— Не думала, что новогодняя ночь может быть до такой степени… не скучной. — Хихикнула она и подняла взгляд на Егора. — Проверил?

— Что? — Хрипло спросил тот, не отрывая взгляда от нее.

— Ты перед поцелуем хотел что-то проверить. — Напомнила Мила.

— Да. — Кивнул он. — Проверил.

— И что?

— Егор, — послышался тихий шепот из коридора. — Там Тося под елкой уснула, пока ее родители ругались.