Мужской разговор в русской бане
Шрифт:
Опустившись в кресло напротив нее, я тоже улыбнулся, очевидно, идиотской ухмылкой и стал лихорадочно прикидывать, что предпринять дальше.
Ее не удивило, что я встретил ее в пижаме. Это уже хорошо. Но она сидит, как школьница в гостях у дяди, и, судя по ее лицу, даже не предполагает, чего я жду от нее. Раздеваться она и не собиралась. Во взгляде ее и в каждом движении головки, когда она с искренним любопытством рассматривала обстановку в гостиной, не было и намека на ту развязность и натянутую игривость,
– Ну, что ж, приступим, – бодро сказал я, потирая взмокшие ладони.
– К чему приступим? – невинно уставилась она на меня.
– Как к чему? – заерзал я в кресле и даже прикрыл рукой раскрытую ширинку в пижамных штанах, за которой светилось мое голое тело. – Ну, а что делают мужчина и женщина вечером в такой уютной обстановке… когда остаются, так сказать, наедине?..
Она рассмеялась.
– Не знаю. Расскажите мне…
Из спальни, за стеклянной дверью за моей спиной, я услышал легкое похрюкиванье. Это Коля подавился сдерживаемым хохотом.
– Как тебя зовут? – спросил я, чтобы выиграть время и найти выход из положения, в которое я себя сам поставил.
– Рита, – сказала она кротко и доверчиво. – А вас? Я представился. Вымышленным именем, конечно.
– Вы – инженер? – спросила она.
– Почему ты так решила?
– А вы похожи на одного инженера… папиного приятеля.
– А кто твой папа? – насторожился я.
– Разве не знаете? Он – большой человек в нашем городе.
В спальне снова хрюкнули, и Рита вскинула брови, прислушалась.
– Ничего, ничего, – заторопился я и пересел к ней на диван. – Это вода… в трубах парового отопления
Теперь, когда я сел рядом с Ритой на диван и положил руку на спинку, как бы обняв ее, Коля мог лицезреть эту умилительную картинку в фас.
– Понимаешь, деточка, – тоном развязным, но в меру, оставляя возможность для благопристойного отступления, заговорил я, и рука моя, лежавшая на спинке дивана, за ее шеей, коснулась ее плеча и стала поглаживать острый, еще детский выступ под шерстяным платьем движениями интимными и настойчивыми, – ты мне нравишься как женщина.
Она не сбросила моей ладони со своего плеча и слушала, глядя прямо мне в глаза с каким-то любопытством, в котором не сквозило и тени сексуального интереса.
– И я тебе, надеюсь, не противен. Она кивнула.
Я облегченно перевел дух и стал прокладывать дорогу ближе к цели.
– Что же нас останавливает? Почему мы не можем… любить друг друга?
Она передернула плечиками, и моя рука, скатившись, застряла между спинкой дивана и ее талией, так что я пальцами мог прощупать под тканью платья края трусиков, там, где резинка стягивает их на пояснице.
– Я вас совсем не знаю…
– Но ты ведь пришла ко мне в номер… и в такой поздний час.
– Вы меня попросили… – невинно распахнула она газельи глаза.
– Что значит, я тебя попросил? В гостинице сотни людей живут. И если бы другой тебя пригласил в свой номер, ты бы и ему не отказала?
– Не знаю. Может быть…
– Вот ты какая птичка? – с нарочитым удивлением закатил я глаза.
– Какая? – насторожилась она.
– Не притворяйся дурочкой. Давай говорить дело.
– Давайте.
– Вот, так лучше. Ты молода, наверно, студентка. Она кивнула.
– Я тоже был студентом. Знаю, что такое жить на стипендию… а у девушки потребности… косметика… там… чулочки… шляпки… на стипендию не разгуляешься…
Она слушала, глядя мне прямо в глаза, и я решил идти напролом, чтоб вырваться из этой порядком надоевшей словесной шелухи, в которой увязал, пробираясь окольными путями.
– Я уже не студент, хорошо зарабатываю и… с удовольствием помог бы… такой очаровательной… Скажи мне… и я тебе сделаю подарок…
Предложить ей денег наличными я не отважился, считая, что «подарок» не совсем покоробит ее еще неокрепшее ушко.
Она сдвинула брови на переносице и смотрела мне в глаза, обиженно моргая мохнатыми ресницами.
– За кого вы меня принимаете?
– Вот те раз! – я слегка хлопнул ладонью по ее колену и не отнял руки, а пальцами пролез под край зеленого платья и задвигал ими вверх, сначала по вязаному чулку, а когда он кончился резинкой, ощутил голое упругое бедро.
– Уберите руку, – попросила она, и ее губы задрожали: вот-вот заплачет. – Я невинная девушка.
– Ты никогда не спала с мужчиной?
– Никогда.
Я вскочил с дивана и, забыв про Колю Филиппова за стеклом двери, нервно зашагал по гостиной взад и вперед, смешной и нелепый в своей пижаме.
– Зачем же ты ко мне пришла?
– Вы меня пригласили…
– Для чего?
– А это… вам лучше знать.
– Не знаешь?! Ты что, дурочка? Прешь к мужчине ночью в номер… по первому зову… и не знаешь, для чего тебя пригласили?
Ее глаза до краев набухли, переполнились слезами.
– Я могу уйти…
Но при этом она не сделала движения, чтобы встать, и слезы по-прежнему ползли по щекам к уголкам губ, собираясь там крупными каплями.
– Я тебя не гоню, – смирив свой гнев, перевел я дух, приблизился к ней вплотную и положил ладонь на голову, чтобы утешить, успокоить ее. А затем потихонечку, без шума выпроводить.
Я стоял и гладил ее по макушке и незаметно возбудился, и мой напрягшийся член вывалился из пижамных штанов, замаячив перед ее носом. Она отдернул голову и тыльной стороной ладони закрыла рот.. Мгновенная догадка сверкнула в моем мозгу. Я решительно отдернул ее ладонь от раскрытого рта и сунул ей в губы свой член.