Мужья для Эйры

Золотарева Елена

— Не смотри на меня так, — съеживаюсь, отводя взгляд, — не я все это устроила.

— Разве не ты сказала, что у тебя боли?

— Я…— виновато пожимаю губы.

— Значит, придется тебя снова лечить!

Не успеваю моргнуть, как оказываюсь сначала в горячих крепких руках, а затем моя пятая точка приземляется на прохладный стол. Кай умудряется усадить меня между чайных пар и прочей утвари, не задев ни единого предмета, а вот лодыжку сразу отыскать почему-то не может. Ладони сначала ощупывают мои бедра, потом пальцы до сладкой боли сжимают

икры, а когда добираются до щиколоток, прикосновения становятся невесомыми, а мозг плывет, и я уже ничего не понимаю.

Моя нижняя губа дрожит от волнения, вдохнуть полной грудью не получается. Но это не мешает почувствовать аромат разгоряченной на солнце кожи, и желание растечься лужицей контролировать все сложнее.

Кай нежно касается моих губ, будто прося разрешения на поцелуй. Он легко проводит кончиком языка по краешку нижней, целует уголок и чуть оттягивает своими губами мои.

— У меня не здесь болит…— хриплю я, удивляясь, что даже в такой ситуации способна шутить.

— Это новый метод лечения. Для особенных пациентов, — низким тихим голосом отвечает Кай, не прекращая покрывать мое лицо невесомыми поцелуями.

— И многих особенных пациентов ты вылечил по этой своей методике? — едва шевелю языком, но все же не упускаю шанса уколоть доктора.

— Ревнуешь? — хмыкает Кай, довольно улыбаясь.

— Вообще нет, — пытаюсь изобразить равнодушие, но вздымающая грудь и румяные щеки выдают меня с потрохами, — просто хочу убедиться в действенности метода.

— Метод действенный. Но убедиться в этом ты сможешь в другой раз. Когда не будешь лгать.

Резкая смена темы действует как ледяной душ. Кай все так же близко, но наши тела уже не касаются друг друга, и суперспособность здраво мыслить постепенно возвращается ко мне.

— Зачем ты притворилась больной, Эйра? Только не лги мне, я тебя чувствую.

Отворачиваюсь в сторону, чтобы волоски в вырезе рубашки не сбивали с мыслей, и решаюсь во всем признаться.

— Не хотела идти в дом Старса.

— Почему? — продолжает пытать Кай.

— Потому что! — хочу спрыгнуть сос тола и отойти подальше, но доктор стоит прямо передо мной, мешая осуществить задуманное. Скрещиваю руки на груди, пытаясь хоть как-то закрыться от неприятной мне темы.

— Эйра! — давит Кай, немного понизив голос.

— Он прислал мне ошейник! Вот почему, — обиженно надуваюсь, будто этот чокер мне Кай презентовал, — и вообще, почему я должна идти в дом к незнакомому человеку? Может, он извращенец?

Кай что-то рычит себе под нос и отходит, давая мне свободу, и я перебираюсь на свое место за столом. Он обводит взглядом столовую, скользит по баночке с вареньем, которую, я была уверена, прислал он, и, когда натыкается на коробку с чокером, напрягается.

— Это его подарок? — пальцем он подцепляет ошейник и тут же роняет его обратно, — ты успела примерить?

Фыркаю, подкатив глаза.

— Я его даже не касалась.

— Умница, — теплеет Кай, накрывая коробку крышкой, — Старс вложил туда немного магии.

Хмурюсь,

не понимая, как такое возможно.

— Даже не стану спрашивать, чего он хотел этим добиться.

— А это зря.

— Почему же?

— Потому что ты должна знать, чего ожидать от него.

Наш занимательный разговор прерывается возвращающимися тетушками, и я чувствую разочарование. Вдвоем с Каем мне так уютно, что посторонние люди просто раздражают.

Моя нога уже мало кого интересует, а вот Кая они облепили с двух сторон. Айя жалуется на боли в печени (еще бы! Столько пить с утра!), а Майя забрасывает его бытовыми вопросами, последний из которых звучит громче всех.

— С вареньем-то справился? Или зря все розы в моем саду оборвал?

Прикрываю рот рукой, ибо улыбка моя становится слишком широкой и неконтролируемой. Все-таки он! Уи-и-и-и-и!

Новое знание внезапно меняет мое отношение к происходящему, и я зависаю на несколько секунд, мечтательно глядя на пушистое облако в окне. Мое тело звенит от восторга, который я, к сожалению, не могу выплеснуть наружу, а иначе, повисла бы на шее своего любимого доктора, как героиня фильма.

Так! Стоп!

Перевожу подозрительный взгляд на Кая и пытаюсь соотнести факты. Розы непопулярны и слишком редки в этом мире. Дарить их женщинам, а тем более варить из них варенье здесь не принято. И с чего это Кай решил использовать именно розы, а не что-то попроще? Если учесть, что мужчины-отшельники, а Кай из их числа, обладают экстрасенсорными способностями, значит, он прочел мои мысли. Или местная магия здесь не при чем, и он просто раздобыл данные с «Терры» и пересмотрел сохраненные фильмы из папки «любимые», что еще более невероятно. Мужчина и романтические мелодрамы – вещи несовместимые.

— Почему ты так смотришь? — сводит брови доктор, заметивший мою задумчивость.

Отмираю и копирую его выражение лица. Интересно, почему он спрашивает, если умеет читать мысли? А, может, его специализация – рыться в памяти? В любом случае, что бы это ни было, пока используется мне на пользу. И я очень благодарна ему за это. Пусть между нами неопределенность, но эмоции, которые благодаря им с Миртом я испытываю впервые, бесценны.

— Позавтракаешь со мной? — робко предлагаю я, потому что в своем мастерстве пока не уверена, но поблагодарить Кая очень хочется.

Мое предложение сбивает его с толку, и мне кажется, что доктор хочет снова обследовать меня, но теперь на предмет психического расстройства.

— Я научилась делать хлеб с маслом и…

— Позавтракаю, дорогая! Я безумно голоден, — лебезит Тан, черная дыра его засоси! И откуда только взялся?!

Муж обходит меня сзади, кладет руки на талию и прислоняется носом к шее. Прикрываю глаза от омерзения, и чувствую, как ледяные мурашки разбегаются по коже. В месте, где дыхание касается кожи, жуткая боль, будто в меня кипятком плеснули. Я пытаюсь увернуться, но он так крепко сцепил руки, что я против него бессильна.