Музыка падших богов
Шрифт:
В одном из подвалов города, в древние времена бывшего столицей УССР, теперь же не находящего себе места в круговороте событий мира современного, было чисто, словно в операционной. В центре подвального помещения стоял небольшой кухонный стол, вокруг него — четыре стула. Рядом со столом располагались кипятильник и электрический камин, на столе стояли четыре чашки, пакет с чаем и вазочка с баранками. Двое как раз пили чай, остальные два места пустовало. Больше мебели в подвале не было.
С одним из участников чаепития читатели уже немного знакомы, это Нео, не будем описывать его внешность и характер, ибо достаточно подробное описание можно найти в одной из предыдущих глав. Второй же сидящий за столом человек был довольно молод, одет был в макинтош, в зубах его была зажженная трубка. Нео называл человека в макинтоше Джорджем,
Мужчины пили чай почти в полной тишине, разговор не клеился. Они явно кого-то ждали, лица их были задумчивы, баранки поглощались на автомате, лишь бы чем-нибудь время занять, вкуса пищи ни один не чувствовал, чай поглощался тоже механически. Думаю, если бы им вместо чая подсунули чашки с кофе, они бы ничего не заметили. В один из моментов, совсем заскучав, Джордж извлек из стоявшего у ноги саквояжа газету на английском языке и погрузился в чтение. Нео, видя такое дело, достал из кармана книгу и, открыв ее на заложенном месте, последовал примеру своего товарища. Так прошло минут пятнадцать, затем дверь подвала отворилась, и на сцене возникло новое действующее лицо — парень лет двадцати.
— Привет, ребята, — поздоровался вошедший и протянул руку для приветствия.
— Привет, Вадим, — ответил Нео и пожал протянутую руку. Джордж ничего не ответил, просто вытянул руку из-за газеты и, совершив ритуал рукопожатия, спрятал ее обратно. Он даже от чтения не оторвался.
Вадим сел на стул, заварил себе чаю и приготовился ждать. Но ожидание было недолгим. Спустя минуты три в подвал вошел элегантный мужчина лет сорока пяти с сединой в волосах. Он закрыл за собой дверь на ключ, поздоровался с присутствующими и опустился на свободное место. Джордж отложил газету и сделал глубокую затяжку, Нео спрятал книжку, все с интересом смотрели на новоприбывших. Тот не заставил себя ждать и повел речь:
— Господа, у меня для вас две новости, обе хорошие. Первая — число больных манией преследования выросло за последний год на тридцать процентов. Это наш успех, большой успех, но мы можем и дальше, и больше, и лучше. Далее, я нашел новый объект для наших экспериментов. Имя — Полиграф, психически неуравновешен, оторван от реальности, считает себя случайно заброшенным на нашу планету королем из другого мира. Ненавидит город, предпринимал попытку сбежать на природу, попытка была неудачна…
Клуб сводящих с ума занимался тем, что вызывал у психически неустойчивых людей паранойю. Организовал его известный врач, светило психиатрии Иван Елисеевич Андреев. Для него это предприятие было коммерческим, так как росло число пациентов. Для остальных трех членов клуба это было просто хобби, им нравилось одеваться как персонажи фильма «Люди в черном» и доводить людей до сумасшествия. Нео, Джордж и Вадим выполняли практическую часть работы, бесплатно, для души. В этот день, слушая рассказ Ивана Елисеевича об очередной потенциальной жертве, ребята не знали, что это будет последнее дел Клуба сводящих с ума. Они и заподозрить не могли, что в процессе слежки к ним самим пристроится «хвост» — странные люди в красной одежде и очках с простыми стеклами, что панический ужас овладеет ими, что они разбегутся, чтобы никогда больше не встречаться и искать новые пути в этой жизни.
«Чертовы клоуны,» — думаю я, поворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и иду в обратном направлении. Мужчины в красном не убегают, спокойно стоят и ждут.
— Какого черта? — спрашиваю.
— Не обижайтесь, — говорит один из мужчин, — мы простые преподаватели из Коклоу, проходим курсы повышения квалификации.
— А те, в черном, тоже ваши? — интересуюсь я, несколько постудив свой пыл.
— Да нет, понятия не имею, кто это такие, — пожимает плечами собеседник.
Что ж, хоть что-то прояснилось. Возможно, я так никогда и не узнаю, кто такие эти люди в черном, но я не из тех, кто будет мучить себя догадками. Просто выброшу их из головы. Прощаюсь с преподавателями школы клоунов и иду к друзьям, они делают инкубатор.
Глава 7
Нос возвращался домой. Ноги его немного заплетались, он улыбался, время от времени плевал на землю и слушал звучащую в его нездоровом сознании песню битлов «Hard day» s night'. Звучала песня как-то странно, создавалось впечатление, что исполняли ее совместно группы «Аукцыон» и «Птица — парровоз», причем, не помня половины слов. Нос подошел к подъезду, выкурил сигарету и посмотрел на луну. Ночное светило напоминало сыр, только что вытащенный из мышеловки. Носу почему-то вспомнился эпизод из далекого лета года прошлого, когда он, засандалив литра полтора портвейна, прилег посмотреть на звезды и с удивлением обнаружил, что они движутся по небу подобно титрам. От приятных воспоминаний Носа отвлекла упавшая ему на голову капля. «Блядь, Бог опять на меня плюнул», — подумал парень, поднялся на крыльцо и вошел в подъезд. Свет, как всегда, не горел.
Долгое время добропорядочные жильцы, к коим с некоторой натяжкой можно было отнести и самого Носа, регулярно вкручивали лампочки на лестничной клетке. Эти лампочки постоянно выкручивали. Казалось бы, не особенно вроде и прибыльный бизнес, но тащить все, что плохо лежит, или, как в данном случае, плохо торчит — национальная черта нашего народа. Тут уж ничего не поделаешь. Жильцы, правда, пытались бороться. Сначала они прикручивали поверх лампочек железные каркасы с замочками. Нос заметил по этому поводу, что воры обязательно эти замочки взломают, из принципа. Но он ошибся, до такой изощренной степени лэмпхантинга не дошло, лампочки элементарно побили. Назло. Сам Нос пошел дальше, он раздобыл у приятеля-химика какую-то особенную клейкую субстанцию и намазал ей лампочку. Но единственным результатом было увеличение количества непристойных надписей на его пролете и появление оных на его двери. Надписи Носа особенно не расстроили, он отнесся к этому с присущим ему пофигизмом, но человека с приклеенной к руке электролампой обнаружить так и не удалось. След затерялся. Жильцы хотели организовать посменное наблюдение за подъездом, но всем было влом. В результате тьма воцарила над лестницей.
Нос медленно и осторожно поднимался по лестнице, стараясь не наступить в темноте на какого-нибудь приблудного пса или алкоголика. На площадке между четвертым и пятым этажом он остановился. Здесь было не так уж темно, в окно светила луна. Стекол в окнах давно уже не было, и они были забиты фанерой. Но на этой площадке фанеру кто-то отломал, и образовавшаяся дыра отныне служила единственным устройством для освещения подъезда. Нос остановился, достал из кармана две сигареты без фильтра и закурил. Он редко курил сигареты без фильтра, и если уж курил, то не менее двух одновременно. Нос минут десять стоял, уставившись на луну, неторопливо вдыхал и выдыхал табачный дым, время от времени извлекая из пачки новые две сигареты, он думал о светлом будущем, о том, что загнившая цивилизация современности вскоре будет разрушена, и человечество начнет с нуля и построит общество куда как более духовное и счастливое. Пошел дождь, Нос оторвался от мечтаний, затушил сигареты и, высунув в окно руку, поймал несколько капель. Дождь все усиливался, и не прошло и двух минут, как он превратился в ливень. «Разверзлись хляби небесные», — подумал Нос. Он понятия не имел, что такое хляби, но выражение ему нравилось.
Наконец Носу надоело так стоять, и он продолжил подъем. Впрочем, его квартира располагалась на пятом этаже, и идти пришлось недолго. Дверь в квартиру соседей Носа была открыта. В этом не было ничего удивительного, соседи были вконец опустившимися наркоманами и на дверь особого внимания не обращали. К ним в любой момент мог войти кто угодно, впрочем, кем угодно, как правило, оказывались такие же законченные торчки, как и они сами. Иногда, правда приходили и вполне приличные на вид молодые люди, судя по обрывкам их разговоров, фашисты. Непонятно, что они здесь делали. Хотя это, в общем, никого и не интересовало. Хозяев квартиры вообще интересовало только ширево, Нос любопытен не был, третья же квартира на этой площадке пустовала уже около года.
Нос уже извлек из кармана ключи и совсем было собрался войти к себе, как вдруг передумал. Он решительно спрятал ключи и повернулся на девяносто градусов. Таким образом, перед ним оказалась открытая дверь соседей. «Пойду-ка стрельну у этих голимых нариков курева, — подумал Нос, — заебался эту хуйню без фильтра курить».
Нос подошел к двери и постучал в нее с внешней стороны. Затем он немного подумал и постучал в дверь с внутренней стороны. После чего, решив, что приличия соблюдены, и хозяева оповещены о приходе гостя, Нос вошел внутрь. В наркоманском логове было, как и положено, весьма грязно, обои свисали со стен обрывками, на них повсюду были отпечатки жирных рук. На полу было несколько разноцветных лужиц, повсюду были раскиданы рванные полиэтиленовые кульки и окурки сигарет «Captain Black». Пахло почему-то подгорелой яичницей и клеем. Было тихо.