Музыка страсти
Шрифт:
– Моя дорогая, я так рада видеть тебя! – Дейзи перевязала длинные волосы атласной лентой. – Я как раз собиралась зайти к тебе, чтобы пожелать доброй ночи!
Лалла нервно сжимала пальцы, не зная, с чего начать разговор.
– Дейзи, я… – сказала она наконец очень тихо, опустив голову. – Я больше не могу оставаться в Диких Ветрах. Мне нужно в Париж. Немедленно.
Дейзи посмотрела на нее в смятении, широко раскрыв глаза.
– Почему? – Она перевела дыхание и, покраснев, спросила: – Это из-за Грея? Он обидел тебя? Оскорбил? Скажи,
– Нет-нет, – поспешно ответила та. – Грей здесь ни при чем. Просто я ужасно соскучилась по Парижу. Я так привыкла к нему и хочу снова окунуться в уютную атмосферу его улочек и бульваров.
Дейзи усмехнулась:
– Перестань, дорогая. Ты всегда была маленькой обманщицей. Ну как не стыдно: говоришь одно, а в глазах совсем другое. Может быть, все-таки скажешь правду, мисс Лалла Хантер?
– Ах, подруга, я чувствую, тебя не проведешь! – Лалла изобразила на лице смятение и театрально вздохнула.
– Даже не пытайся! Ну-ка, подойди поближе. Садись и рассказывай, что там у тебя на душе. Что натворил мой брат, отчего ты решила мчаться в Париж, словно испуганная лошадь, не разбирающая дороги? Видит Бог, я хочу для своей подруги только добра.
Дейзи предложила ей сесть на один из стоящих возле камина стульев. Лалла долго собиралась с мыслями, прежде чем рассказать о странных встречах с Греем. В усталом, все еще затуманенном мозгу ее воскресали подробности двух этих свиданий, оставивших какой-то неприятный осадок в ее душе. Закончив рассказ, она подошла к окну, чтобы глотнуть свежего воздуха.
– Понимаешь, Дейзи, я должна покинуть Дикие Ветры. Здесь я чувствую себя в опасности.
– Ты боишься себя или моего брата?
– И то и другое, – вздохнула Лалла.
Дейзи поднялась и, шелестя кружевными оборками, подошла к ней. Она встала за ее спиной, положив руку на ее плечо.
– Ты можешь позволить старому верному другу спросить тебя кое о чем очень личном? Я имею в виду себя! – улыбнулась Дейзи.
– Пожалуй, только если оставляешь за своим таким же верным другом право не отвечать!
Неожиданно лицо Дейзи посерьезнело, и она тихо спросила:
– Ты все еще любишь Грея? Ну хотя бы чуточку?
Лалла не ответила. Некоторое время она молча вглядывалась в темное небо и черные верхушки деревьев, будто ища ответа в безмолвии ночи. Однако все, что удалось ей разглядеть, было собственное отражение в стекле.
Между тем Дейзи трясла ее за рукав.
– Пожалуйста, Лалла, прошу тебя, ответь!
Наконец та собралась с мыслями.
– Видишь ли, я сама не знаю. Одна часть моего существа, наверно, будет любить его вечно, но другая… Помнишь, как в одном стихотворении: «Любовь побеждает, увы, не всегда…» Ты понимаешь, о чем я?
– О, как хорошо я тебя понимаю.
Лалла вздрогнула и повернулась к подруге:
– Мы с Греем, верно, не подходим друг другу. Мы ведь такие разные! Но, видит Бог, мы любили друг друга. – Лалла опустила глаза.
– Ты думаешь, причиной вашего разрыва стало твое стремление к независимости?
Лалла кивнула:
– Ты не хуже меня знаешь, Дейзи, что твой брат – человек упрямый. И если бы я когда-нибудь стала миссис Джеймс Грей Четвин, то Лалла Хантер исчезла бы навсегда. – Она почувствовала, как глаза ее наполняются слезами.
– Но Грей так изменился! Это уже не тот человек, что был пять лет назад. Я больше не вижу в нем той жесткости и упрямства, от которых страдала совсем недавно. Мне кажется, если бы ты стала его женой, то все равно осталась независимой и самостоятельной Лаллой Хантер, которую я знаю и люблю.
Лалла покачала головой:
– О нет, нет, дорогая! Держу пари, этого не произойдет!
– Ты не права, – ответила Дейзи, посмотрев в окно. – Грей всегда любил тебя, даже когда женился на Джейн.
– О чем ты говоришь, Дейзи! – возмутилась Лалла.
– Знаешь… однажды Грей сам признался мне в этом. Он даже не смог объяснить, почему все-таки женился на ней. Может быть, из-за отца? Ведь тот, чувствуя приближение смерти, настаивал, чтобы сын успел получить его благословение и жениться. А тут как раз подвернулась Джейн. Вот Грей и ухватился за нее как за наиболее подходящую партию. А отец… вскоре с ним случился удар, и через шесть месяцев после свадьбы Грея он умер. – Дейзи вздохнула, ей было тяжело вспоминать об этом. – Я говорила, что Грей не был счастлив в браке. Да, он угодил отцу, исполнив его последнее желание, но не находил себе места. Отец ушел из жизни, а сердце его сына было разбито…
– Но это же не означает, что Грей по-прежнему любил меня?
Дейзи замялась:
– Это трудно объяснить, но я знаю, знаю наверняка. Считай, что женский инстинкт мне подсказывает! – Она засмеялась.
– А может, тебе просто хочется верить в тобой же придуманную сказку? – Лалла недовольно сверкнула глазами.
Дейзи очаровательно улыбнулась:
– Может быть…
Неожиданно улыбка ее сменилась грустью.
– Нет, конечно, я не смею тебя задерживать здесь против твоей воли. Если хочешь вернуться в Париж, что ж, поезжай. Но, Лалла… – В глазах ее была мольба. – Мне так хочется, чтобы ты погостила в Диких Ветрах, не из-за Грея, а из-за меня! Милая подруга! Мы же не виделись с тобой целых два года! Я так соскучилась! Если ты уедешь – когда я снова увижу тебя? Ты знаешь, я ведь наведываюсь в Европу не часто.
– Это похоже на шантаж, мисс Четвин!
– Так оно и есть!
Обе девушки, взявшись за руки, рассмеялись. Вдруг Дейзи воскликнула:
– Ах, Лалла! Может, ты передумаешь? Знаешь, я так благодарна Всевышнему за то, что у меня есть такая подруга, как ты! Но получать письма и видеть тебя – не одно и то же! Пожалуйста, останься! Мне так важно советоваться с тобой. Ни в одной из своих знакомых я не нахожу поддержки, только в тебе, моя дорогая!
– Дейзи! Ну разве просьба любимой подруги для меня не закон?