Музыкальный приворот

Джейн Анна

Я сжала с силой кулаки - так, что ногти впились в ладонь. Я смогу тебя сделать, мерзкий Принц-Музыки-И-Девичьих-Сердец. Да кто тебе дал право на такое издевательство? Почему ты сразу не признался о том, что ты действительно один человек - в тот дурацкий день в своей квартире, когда пришла твоя расфуфыренная мамочка?

Я бы простила тебя, честное слово, я бы позлилась, но простила бы тебя. Н сейчас.

С трудом подавляя в себе закономерное желание расплакаться, я медленно, словно хромая, дошла до лифта и спустилась вниз. Едущий со мной мужчина странно посмотрел на меня, да и

две деловые дамы, вошедшие следом, также изумленно глянули в мою сторону. Лишь на первом этаже, глянув на себя в огромное стильное, на всю стену, зеркало, я поняла, что взгляд мой, как и выражение лица, мягко говоря, сердиты. Губа закушена, брови сдвинуты, глаза прищурены - и в них же горит огонек злобы и обиды - так отражается стеклянный огонь, полыхающий внутри, в моих расширенных зрачках.

Нет, все же лучше злиться, чем плакать!

Я вышла из здания на улицу и натолкнулась на компанию девчонок - ровесниц Нелли, облаченных в кеды, военного цвета штаны и майки с логотипом "На краю".

–  Кажется, они здесь, - задрали девочки головы, глядя на высокое здание, блестящее на солнечных лучах.

Фанатки. Они радостно галдели, словно подошли к самому настоящему дворцу, в стенах которого жило Его Высочество, король людской.

–  "На краю" тут!

–  Как мы к ним проберемся?

–  Может быть, мы увидим кого-нибудь из них?

–  И попросим автограф?

–  Ой, я так волнуюсь…

Волнуйтесь, волнуйтесь, девочки, не нужны вы им, малолетние глупые фанатки! Ведь они считаю вас именно такими. Для таких, как ваш драгоценный Кей, или Келла, или Арин, или Рэн, девушки - маленькие Барби с гнущимися руками и ногами, которые не имеют права на свое мнение.

Я смерила визжащих девушек то ли высокомерным, то ли сочувствующим взглядом.

–  Видали, какой у нее взгляд?
– Донеслось до меня полуиспуганное-полувосторженное.

–  Наркоманка!

–  Точно.

Я тяжело вздохнула и направилась к автобусной остановке.

Домой я пришла не сразу - решила, что прежде, чем я появлюсь там, мне нужно успокоиться и придти в себя, потому как я не хочу, чтобы мои родственники заметили мое паршивое состояние, и стали меня расспрашивать - вдруг бы я сорвалась и накричала бы, или вдруг бы, что еще хуже, я заплакала от переполняющих меня эмоций.

Отчаяние, мной овладело отчаяние, и я поняла, что это противное чувство нужно выжечь. И я никак не могла этого сделать.

Приехав в свой район, я почти бесцельно ходила-бродила несколько часов, и отчего-то ноги несли меня именно в те места, где мы гуляли с подонком Антоном - это, наверное, психологическое, но я до сих пор не могу назвать Кейтона не в своем "звездном" образе Кеем - для меня, кажется, все еще существуют Антон и Кей - два брата близнеца.

От переизбытка эмоций я закрыла лицо руками. Но нет, не буду я плакать. Я - сильная.

А все напоминало мне о любимом человеке, которого я сейчас ненавидела - воистину, эти чувства друг от друга отделает один шаг.

Тот парень так похож со спины на Кейтона - фигура один в один. А у того - такие же серые глаза.

Вон в том подъезде мы впервые поцеловались, и, черт, мне до сих пор вспоминаются его проклятые

умелые губы и серые глаза. Понятно теперь, почему Антоша так опытен в этом деле - естественно, Кей за свою жизнь перецеловал многих наивных или не очень, девушек.

А вон там мы прятались от разгневанных жителей подъезда.

Почему они тогда не забили его насмерть?

Сама не зная, зачем, я села на дребезжащий трамвай и уехала вновь в центр города. Я тряслась на жестком сидении и смотрела в окно. На той улице, вон там, через дорогу, мы загадывали желания около статуи Аполлона. В том скверике до сих пор полно людей: парочек, мамочек с колясками, компаний подростков, старушек-подружек, и мне кажется, что с того дня, как мы загадывали желания - подумать только, я хотела найти сывоего единственного и неповторимого - ничего не изменилось, кажется даже, будто бы одни и те же люди гуляют по парку, и у них одни и те же проблемы, обыденные и решаемые, в отличие от моих.

А вон на том автобусе, что мчится по дороге навстречу, можно доехать в зоопарк, в котором у нас было двойное свидание. Да и до кинотеатра уже скоро будет рукой подать, он уже виднеется, а там и до кафе недалеко, где мне так повезло - мы оказались тысячными клиентами.

А везение ли это? Антону ничего не стоило… помочь Колесу Фортуны появиться из неоткуда! Неужели и тогда он меня обвел вокруг пальца?

Почему он это сделал? Кто я для него? Кем я была для него тогда? За что он со мной так? И действительно ли что-то чувствует ко мне?

Чувствовал бы что-то - не мучил бы тебя, как котенка.

–  Девушка, вы выходите? Конечная, - вежливо спросила контролер.

Пришлось пересаживаться на другой трамвай, чтобы доехать до дома. Когда до моей остановки оставалось не более пяти минут, неожиданно для меня на сотовый позволил не кто иной, а мой научный руководитель.

–  Катя, добрый вечер, - радостно проговорил он.
– Как настроение?

–  Да нормально, - промямлила я, уже не удивляясь его звонку.

–  А у вас отличная. курсовая, Екатерина, - поведал мне преподаватель, - отличная работа - и лишь парочка мелких помарок. Пятерка.

И что, нужно позвонить мне и сказать об этом лично? В прошлом семестре мы за ним неделю бегали, как за немецким шпионом времен Второй Мировой, чтобы он сказал нам наши оценки и в зачетках расписался, а теперь и сам звонит.

–  Спасибо, Евгений Борисович, - отозвалась я.
– Когда к вам можно придти с зачеткой?

–  О, когда вам удобно!
– Услышала я в ответ. Что-то новенькое - обычно преподаватели занятые люди и сами назначают время встречи со своими студентами.

–  Мне всегда удобно.

–  Всегда? Давайте тогда завтра днем, часика в три, согласны? Если вы вдруг не сможете, вы просто позвоните мне, и мы отменим нашу встречу.

От подобной вежливости я чуть не закашлялась. Что с преподом?

–  А еще, Катя, у меня для вас есть хорошая новость!
– Веселым тоном массовика-затейника произнес Евгений Борисович.
– У вас "автоматы" по двум оставшимся экзаменам.

–  Чего?
– Хрипло выдохнула я. Какие, к дядя Феде, автоматы? Что, протекция Антона до сих пор работает?