Музыканты смеются
Шрифт:
Автошарж.
Известный итальянский певец Энрико Карузо должен был получить по чеку значительную сумму. Когда он явился в банк, то оказалось, что у него нет при себе никаких документов.
Кассир наотрез отказался выплатить деньги. Карузо на мгновенье задумался, принял решение и… служащие банка услышали в великолепном исполнении арию из оперы "Тоска". Этого оказалось совершенно достаточно, и кассир тут же произвел выплату.
Выходя из банка, Карузо заметил:
— Никогда в жизни я так не старался петь, как сейчас.
На представлении "Паяцев", где присутствовал "высший свет" Италии, внезапно заболел тенор, исполнявший партию Арлекина.
Находившийся в зале Карузо, не раздумывая долго, занял место за сценой (как и полагается по ходу действия) и блестяще исполнил серенаду Арлекина. Обычно каждое появление на сцене Карузо сопровождалось восторженными аплодисментами, но на этот раз публика в зале безмолвствовала.
После спектакля Карузо с горькой улыбкой сказал Титта Руффо, исполнявшему в спектакле партию Тонио:
— Вот видишь, что значит просвещенная публика. Она ценит только те имена, которые читает черным по белому на афишах…
Когда Карузо впервые прибыл в Америку, он подвергся атаке журналистов, которые забросали его самыми разнообразными вопросами. Один из них спросил певца, что он думает о торговых отношениях между Италией и Соединенными Штатами. Карузо ответил:
— Никогда над этим не задумывался, но убежден, что о моем мнении по этому поводу я узнаю завтра из вашей газеты.
Молодой, но весьма уверенный в себе тенор сказал как-то Карузо:
— Вчера в опере мой голос прозвучал во всех ярусах театра!
— Да, — ответил Карузо, — я видел, как публика везде уступала ему место.
Карузо приобрел дом и пригласил рабочих для ремонта. Как-то, когда он, репетируя, напевал песни и арии, вошел подрядчик:
— Я на минутку… Вы хотите, чтобы ремонт дома скорее закончился?
— Конечно, — ответил Карузо.
— Тогда перестаньте петь. Иначе каменщики не могут работать, — они только и делают, что слушают ваше пение.
— Ни один человек не знаменит так, как это ему кажется, — сказал великий Карузо.
Однажды во время поездки сломалась машина Карузо, и он был вынужден остановиться у одного фермера. Когда певец назвал себя, фермер вскочил, пожал Карузо руку и взволнованно произнес: "Мог ли я когда-нибудь думать, что увижу в своей маленькой кухне великого путешественника Робинзона Карузо!"
Э. Карузо.
Шарж Ф. Шаляпина (1908)
Карузо рассказывает в своих воспоминаниях, что он нередко забывал на сцене слова исполняемой им арии. Однажды это случилось на сцене миланского театра "Ла Скала". Вместо нужных слов солисту пришлось спеть: тра-ла-ла, тра-ла-ла.
После спектакля Карузо с задумчивым видом сидел
— Да, ваше счастье, что я, кроме всего прочего, еще и хороший поэт, и мне удалось так удачно подобрать рифму к тра-ла-ла.
Карузо приехал на несколько спектаклей в Париж. После первого выступления певец простудился и не смог петь. Директор оперы начал возмущаться:
— Ну, что мне делать? Не понимаю, как вы умудрились летом простудиться?
— Не понимаете? Я объясню, — отрезал певец. — Во-первых, зал был разогрет энтузиазмом публики, потом — буря оваций и, наконец, прохладный прием у критики! Разве этого недостаточно?
Мало кому известно, что, очень волнуясь перед каждым своим выступлением, Карузо успокаивал себя рисованием карикатур на коллег.
— Как карикатурист, вы бы достигли не меньшей славы, — говорили ему.
— Да, — ответил певец, — к тому же приходилось бы меньше волноваться!
После смерти Карузо его импресарио стал искать замену великому певцу. В качестве кандидата явился молодой человек. Выслушав его, импресарио воскликнул:
— Ах, синьор, вы вполне могли бы заменить покойного Энрико!
— Вы так считаете? — восхитился польщенный молодой человек.
— Да, если бы вы умерли вместо него.
Известный советский музыковед Б. Л. Яворский рассказывал об интересном эпизоде, свидетельствующем о феноменальной памяти Сергея Васильевича Рахманинова.
Однажды к С. И. Танееву пришел А. К. Глазунов. Он познакомился с достижениями московских музыкантов, а потом согласился исполнить только что написанную им первую часть симфонии. Сергей Иванович вышел, запер все двери, потом вернулся, попросил Глазунова начать. Автор исполнил первую часть, после этого начались разговоры, обсуждение. Прошло некоторое время. Но вдруг Сергей Иванович сказал: "Ах, я запер все двери… а, может быть, кто-нибудь пришел". Он вышел и через некоторое время вернулся с Рахманиновым.
— Позвольте познакомить вас с моим учеником, — представил он Рахманинова, — это очень талантливый человек и тоже только что сочинил симфонию.
Рахманинов сел за рояль и сыграл… первую часть симфонии Глазунова. Удивленный Глазунов спросил:
— Где вы с ней познакомились, я ее никому не показывал?
А Танеев говорит:
— Он у меня сидел в спальне, я его там запер.
"Летом 1889 года, — вспоминает Ф. И. Шаляпин, — я обвенчался с балериной Торнаги в маленькой сельской церковке. После свадьбы мы устроили смешной какой-то турецкий пир: сидели на полу на коврах и озорничали, как малые ребята. Не было ничего, что считается обязательным на свадьбах: ни богато украшенного стола с разнообразными яствами, ни красноречивых тостов, но было много полевых цветов и немало вина.