Мы, аристократы - 2
Шрифт:
– Фиби, скажи Теду, как ты должна ко мне обращаться, а то ведь он житья вам теперь не даст.
– Благородный мистер Нотт, Фиби должна звать мистера Поттера милордом, - незамедлительно сказала домовичка.
Судя по выражению, проступившему на лице Теда, тот отнёсся к её словам как к неудачному розыгрышу.
– Не понял, - сказал он, глядя на меня.
– Если хогвартские домовики зовут тебя милордом, тогда одно из двух - либо ты как-то исхитрился принять их в род Поттеров, либо ты лорд Хогвартс. Но Хогвартс у нас, как известно, государственная собственность.
–
– Ничего себе...
– Тед воззрился на меня если не благоговейно, то весьма уважительно. Он понимал, что Хогвартс без магии - всего лишь бесполезная куча камней на пересечённой местности.
– Тогда это многое объясняет. Кроме одного - когда и как ты им стал. Почему, это понятно, ты потомок Годрика...
Раз уж я об этом начал, нужно было договаривать хотя бы для того, чтобы предотвратить расспросы на стороне.
– В прошлый Хеллоуин, у призраков. Помнишь, ты тогда тащил меня в общежитие?
Тед молча кивнул и машинально отправил остывший пирожок в рот. Откусил и недовольно поглядел на него.
– Фиби сейчас подогреет, - домовичка сделала едва заметное движение тонкой ручкой.
Я ощутил у себя в руке что-то тёплое и вспомнил о своём забытом пирожке. Одно дело - читать о домовых эльфах, о родовом и о магическом покровительстве, и совсем другое - слышать об этом от домовички, которая по-другому воспринимает и мир, и его магию. Тед снова откусил пирожок и удовлетворённо кивнул.
– Грейнджер, помню, доставала меня рассуждениями о том, что мы порабощаем домовых эльфов и ничего им не платим, - сказал он, дожевав кусок.
– У домовых эльфов есть всё, что можно купить за деньги, - откликнулась Фиби.
– Им платят добрым отношением и благодарностью, а деньги для них ничего не стоят. Тот, кто хочет платить им деньгами, тот скупой.
Я уже читал, что домовые эльфы зависимы от родовой магии и не могут долго существовать без неё. А также, что от её силы зависит количество домовиков в семье и что хорошее обращение с ними не только делает их здоровыми и долгоживущими, но и улучшает родовую магию.
– Мы хоть нормально платим тебе, Фиби?
– спросил я.
– Мистер Поттер очень щедр, все наши ему благодарны. Даже когда мы ему не прислуживаем, мистер Поттер помнит о нас, и частица его доброты достаётся всем. И благородный мистер Нотт тоже хорошо платит. Правда, он благодарит за нас мистера Поттера, но часть попадает и нам.
Ещё бы мне не сочувствовать домовым эльфам, как-никак я десять лет прожил их жизнью у Дурслей... Или моя жизнь была ещё хуже? По ухоженной умненькой Фиби не скажешь, что ей плохо живётся.
– Я всегда был дружелюбен к домовикам, - сообщил Тед.
– Когда в доме из людей только тётка Прюданс, теплоты в которой не больше, чем в каменной колонне, домовики однозначно лучше. Но об этом я не думал, до меня не доходило. Теперь буду знать.
– Благородный мистер Нотт всё понял и жалеет, что прежде этого не знал. Фиби чувствует, - сказала домовичка.
– Так вы эмпаты...
– поглядел на неё Тед.
– Домовые эльфы слышат чувства и потребности магов, - подтвердила Фиби.
Не знаю,
– У вас много домовиков, мистер Поттер. Фиби слышит, как вы тревожитесь за них. Вы не можете дозваться до них отсюда, пока не вступили в наследство, но ваша родовая магия сильна. Они дождутся вас, мистер Поттер.
Мы доели ужин, я попросил Фиби убрать сервировку и отпустил домовичку. Я стал укладываться спать - месяц отработок у меня закончился вчера, а сегодня я был намерен выспаться. Намёрзшийся за время матча Тед тоже захотел лечь спать пораньше.
– Я понял, почему домовики всегда говорят о себе в третьем лице, - сказал он, расстилая постель.
– Если домовиков много, хозяева не утруждаются запоминать их по именам, а наши чувства лучше доходят к ним через их имена.
– Похоже на правду, - согласился я.
– И ещё...
– Тед повернулся к мне, его тёмно-серые глаза, в которых природой не было предусмотрено тёплых оттенков, смотрели на меня с необычной теплотой и мягкостью.
– Если наши ауры могут сливаться в одну, ты относишься ко мне не хуже, чем я к тебе.
27.
Малфой забрал нас на каникулы вскоре после школьного завтрака. Мы перенеслись в аппарационную комнату на первом этаже вправо от холла. Транспортный камин в ней располагался напротив входа, вдоль стен с обеих сторон от него стояли мягкие диваны, пара журнальных столиков и кадок с декоративными деревцами, а напротив, с обеих сторон от выхода в холл, сверкали идеальной чистотой зеркала во всю стену.
Нас там ждали все наши родители, собравшиеся у Малфоев накануне - Крэббы, Гойлы и Нотт-старший, во главе с хозяйкой дома. В особняке было не менее двух десятков жилых комнат на втором и третьем этажах, он мог свободно вместить человек тридцать гостей, а если поднапрячься, то и все полсотни. После того, как парни поприветствовали родителей, а Нарцисса чмокнула в щёчку меня и расцеловала Драко, нам показали наши комнаты - второй этаж, вид на цветник перед особняком. Сейчас, в разгар весны, он был изумительно красив. Затем парни пошли общаться с семьями, а лорд Малфой - теперь уже дядя Люциус - пригласил меня в кабинет. У нас с ним было немало дел, которые нельзя было обсужать через совиную почту.
Начали мы с того, когда, кому и как дезактивировать метки. В процессе кампании за смену опекунства Малфой обещал дезактивацию четверым членам Визенгамота, включая Торфинна Роули, которого они общими усилиями перевели из исполняющего обязанности в полноправные председатели. Помимо этого, он собирался позвать для дезактивации ещё двоих магов по старому знакомству и мага, который уже помог и сейчас помогает ему влиться в магловский бизнес. Этот маг был весьма заинтересован в отключении метки, потому что иначе ему пришлось бы возвращаться в Америку, куда он сбежал от Вольдеморта в конце 70-х. Я подтвердил, что могу это сделать в любое время, пока живу здесь, и напомнил, что перед процедурой не помешает выпить порцию обезболивающего.