Мы больше не друзья

Art Даша

– Что ты такая злая? Вроде бы хорошо спала…

Я, не выдержав упоминания об этой ночи, набросилась на Костю, принялась лупить его по груди и плечам.

– Оу, оу, оу!
– Костя поймал мои руки. – Что с тобой?

Да, мне давно уже не свойственно такое поведение. За три года, что Костя отсутствовал в моей жизни, я не проявила ни капли агрессии. Но сейчас постоянно ощущаю это режущее чувство. Он будто пробуждает во мне самое худшее. В компании Сергея я чувствую себя нежной и женственной. С ним я совсем не напоминаю ту дикарку, что кидается

сейчас на своего бывшего лучшего друга.

– Меня до сих пор выбешивает то, что ты спал там, притворяясь Машей! – прорычала я.

– Я не притворялся Машей, - рассмеялся Костя мне в лицо.

– Неужели? Но я-то думала, что ты – это именно она!

– Мало ли, что тебе приснилось.

Я смотрела на него так, будто хотела прожечь в нем дыру. Костя тоже не отрывался от моего лица. Его руки снова касаются меня, и это реальная пытка. От мозга, вдоль позвоночника, тревожно прошелся звоночек. Я потянула свои руки на себя, чтобы избавиться от этих жалящих прикосновений.

– Чем это вы тут занимаетесь? Зажимаетесь? – Я обернулась. Маша вышла из-за угла. В её руках были инструменты. Маленькие лопатки и молярные кисточки. – И как это ты умудрился притвориться мной?

Я залилась краской. Она, похоже, все слышала.

– А подслушивать не хорошо, - укоризненно сказал Костя.

– Я знаю, но не могла удержаться, - Маша не выглядела смущенной. – Так, в чем, собственно, проблема?

– Ни в чем! – слишком быстро ответила я, пока Костя не успел рассказать ей о моей позорной ночи.

Костя нахмурился, развернулся и ушел.

– Боже, ну и искры, - присвистнула Маша.

Я, молча, забрала свои инструменты, затем шлепнулась коленями на песок, собираясь работой заткнуть свой настойчивый внутренний голос.

Первый день прошел без происшествий. Мы поработали, поели, снова поработали. И на этом, собственно, и все. Никто ничего не нашел. Некоторые расстроились, некоторые просто наплевали на данный факт, но были и те, кто переживал вовсе не по поводу работы. Им хотелось поскорее пуститься в пляс. Алкоголь, музыка, ну и все в этом духе.

Я же просто хотела провести спокойный вечер. Направляясь обратно, я сняла с головы кепку. Её нужно было вернуть хозяину. Я обошла все группы, приближаясь к куратору.

Он весело смеялся, болтая с незнакомыми мне девушками. Я протянула ему одолженный головной убор с тихим, но четким «спасибо». Я развернулась, чтобы вернуться к своей группе, когда услышала.

– Ты из какой группы?

Я обернулась.

– Искусствоведов.

Михаил Александрович улыбнулся:

– Тогда понятно, почему я тебя не знаю.

Девушки, что только что были рядом, уже отставали на несколько шагов.

– Как тебя зовут?

– Тома, - неловко ответила я улыбающемуся куратору.

Михаил Александрович был очень молод для преподавателя Вуза. На вид ему было не больше тридцати. И я бы даже рискнула сказать, что он симпатичный. Темные, почти черные волосы торчали в разные стороны после дня на солнце,

такие же цветом глаза улыбались. Он был более чем приветлив.

– Ты выбрала хорошее место для раскопок, - похвалил он, надевая свою кепку.

– Да? – удивилась я.

– Не знаю, как там будет с находками, но работать тебе там будет намного комфортнее, чем другим.

Я, должно быть, покраснела. Он только что сказал, что я хитрее остальных?

– Так, нашла что-нибудь?

Я помотала головой, посмотрев через плечо. К нам приближался Костя. Я закрыла глаза, делая вдох и выдох.

– Я пойду. Еще раз спасибо, - поспешно кинула я, затем быстро пошагала вперед.

– Тома, подожди! – Костя поспешил за мной.

Я остановилась только у своей палатки.

– Что тебе нужно?

– Что он тебе сказал? – Костя говорил отрывисто, его дыхание было учащенным.

– Кто?

– Куратор. Почему он тебе так улыбался?

– Без понятия. Иди и спроси у него.

– Тома…

– Я вообще не понимаю, что тебя так беспокоит. Об этом пусть волнуется Сергей! Но раз его здесь нет, то и волноваться некому! – С этими словами я залезла в свою палатку, оставив его с раскрытым ртом.

Когда уже эта практика подойдет к концу? В течение следующего часа я не вылезала из палатки. Мне позвонила мама. Она очень много говорила. Что-то о безопасности. Я не сильно вслушивалась. Затем я залезла в соцсеть, чтобы посмотреть, написал ли мне Сергей. Нет, от него не было вестей.

Маша втиснулась в нашу квартиру из полиэстера, чтобы позвать меня купаться. Я согласилась, моя кожа молила о прохладной водичке.

Я надела свой новый купальник. Черный. Раздельный. Верх купальника выглядел как открытый топ. Он хорошо удерживал грудь, но вырез был практически неприлично глубоким. Трусики же наоборот были слишком завышены. Сама бы я такой не выбрала, но Маша уговорила меня, утверждая, что это хит сезона. Она купила себе такой же.

– За такую фигуру я бы даже продала душу дьволу, - заявила подруга, разглядывая меня. – Он упадет в обморок.

– Кто?
– спросила я, хотя и так понимала, кого она имела в виду. – Может, ты мне сейчас расскажешь, что должна рассказать?

Улыбка Маши тут же исчезла. Она посмотрела на свои ногти слишком пристально.

– Нет, я не могу сейчас. Давай, когда вернемся домой.

Я пожала плечами. Уж не знаю, что там за секрет такой.

Пляж бы до отвала набит студентами. Маша прямиком направилась к компании Саши. Мне ничего не оставалось, как последовать за ней.

Возле них сидел и Михаил Александрович. Он улыбнулся мне, осмотрев меня снизу вверх. Я смущенно опустила глаза, садясь на песок. На моих бедрах был завязан палантин. Но верх, то бишь, его самая откровенная часть, оставалась открытой. Я кожей чувствовала взгляды, обращенные ко мне. Я посмотрела на одного, не сводящего с моего тела своего пошлого взгляда, поежилась. Возникло непреодолимое желание укутаться как можно больше.