Мы будем жить
Шрифт:
– К моему огромному сожалению, да. – Отец тяжело вздохнул. – Пекло мы переживем, но не радиацию. Увы, я ничего не смог придумать.
– И что дальше? – Я сжала руку Кори в поисках поддержки. – Выходит, что это лишь отсрочка от неизбежной смерти.
– Это не совсем так,– прозвучал ответ, – вы считаете, что в федерации сидели, сложа руки? Да они предвидели эту ситуацию еще за долго, как все человечество узнало об этом. И поверьте, времени и средств на подготовку у них было предостаточно. А чтобы люди не начали истерить, они ввели эти проклятые таблетки.
– К чему ты ведешь?
– Мы должны пробраться в здание федерации, в более мощное укрытие. Пока мы будем находиться здесь, у нас будет время на подготовку к вылазке.
– А ты точно знаешь, что это укрытие существует?
– Нет, но у меня…
– Погоди, что ты только что сказал? – Теперь и я поднялась на ноги. – Ты что издеваешься? Ты нас точно угробить хочешь?
– Рэйн, милая, успокойся. Я понимаю, что информации слишком много для сегодняшнего дня и все это кажется безумным. Но разве я ошибся по поводу предстоящей катастрофы? Так почему же ты считаешь, что я не прав в этом случае?
–Рэйн, он прав, – Кори поддержал отца.
– Вот только не надо сразу становиться на его сторону,– я в отчаянии ударила кулаком по столу, – господи, Кори, одумайся. Пробраться на несуществующую базу… Вы серьезно?
– А ты подумай сама, если бы были известны координаты убежища, думаешь, туда никто бы не ринулся? Вспомни все фильмы о катастрофах и как люди осаждали ковчеги.
– Это всего лишь выдумки, фантазии режиссеров. – Упрямо сопротивлялась я брату.
– Как думаешь, кто пытался сегодня прорваться в наш дом? Это наши соседи, Рэйн, которые вспомнили о безумном инженере, возводящем укрытие под землей. И это реальность, Рэйн, тебе стоит принять ее побыстрее. Что дальше отец?
– Во время работы над очередным проектом федерации у меня был доступ к архиву. Я успел сделать копии всех документов, которые помогли бы нам пробраться внутрь. Там есть фактически все чертежи коммуникаций, водоснабжения. Стоит их внимательно изучить и продумать все действия.
–Ну да, времени у нас теперь полно. – Фыркнула я в ответ.
– Тебе так кажется, – не остался в долгу отец, – нам предстоит проделать колоссальный труд. Начнем с завтрашнего дня.
Глава 4
Если постоянно говорить себе, что все хорошо, то оно так и будет.
Бред. Поверьте человеку, который живет под землей и каждый день ломает эту систему. А вместе с ней и себя. И начинается это с самого утра, когда открываешь глаза и видишь перед собой стену, а сама представляешь, что за ней настоящая природа, а не тонны земли. Когда уговариваешь сама себя, что вот-вот и почувствуешь свежий воздух, ощутишь на коже солнечное тепло. В такие моменты, кажется, что сходишь с ума. Ведь стоит проснуться окончательно, как пелена спадает с глаз и ты оказываешь один на один со своими разбитыми мечтами и страхами.
Шел пятый месяц нашей жизни под землей. Казалось бы, что немного времени прошло с того момента, как мы в последний раз были на поверхности. Но воспоминания из ярких картинок помимо воли стали превращаться в черно-белые негативы. Каждую свободную минутку, я закрывала глаза и представляла себе наши улицы, магазинчики. Пыталась воссоздать голоса тех немногих знакомых, которые у нас были. Но с каждым разом удавалось все сложнее и сложней. И все трудней становилось находиться в этом убежище, которое давило своими стенами. В такие минуты, я ценила то, что у меня есть свой угол, где я могу спрятаться от назойливого быта, от нравоучений отца, от рьяного желания Кори побыстрее вырваться на поверхность. Вырваться из лап этого каркаса, где ты не замечал, когда наступает утро, а когда ночь. Оказалось, что, будучи запертым в таком тесном пространстве, ты начинаешь видеть те вещи, которые тебя абсолютно не волновали в прошлом. И как начинает выводить из себя малейшая мелочь в действиях твоих родных.
На втором месяце такой жизни под землей, мы фактически каждый день ругались и однажды, даже сцепились с Кори из-за его пения по утрам. Я не разделяла его оптимизма, для меня мир погрузился во тьму. Для него же все было так, словно он оказался в одной из своих компьютерных игрушек. Он с блеском в глазах представлял, как мы окажемся на настоящей улице. Верил, что придется бороться с зомби. Меня же мутило от одной мысли, что придется брать в руки оружие. А еще я не верила в оживших мертвецов. Он же с остервенением разрабатывал с отцом план нашего похода к зданию федерации. Возможно, все происходящее заставило его повзрослеть за короткий промежуток времени, но иногда я не узнавала в этом человеке своего младшего брата.
– Я просмотрел чертежи и меня заинтересовал вот этот уровень их подземного паркинга. Присмотрись, вот здесь идет какое-то углубление в фундаменте. Может быть, это и есть вход в убежище?
– Больше смахивает на то, что они планировали сделать на этом месте бокс для ремонта машин. Видишь эту отметку? – Отец похлопал по его спине. – Сын, тебе пора немного отдохнуть. Ты слишком много времени проводишь за этими бумагами.
– И что ты предлагаешь мне сделать? Я перечитал все книги, а генератора хватает лишь на то, чтобы обеспечивать работу освещения и охлаждения, так что о телевизоре я забыл давным-давно. И чем прикажешь мне отвлечься?
– Ого, кажется у кого-то нервный срыв, – присвистнула я со своего места.
– Да пошла ты! – резкий ответ заставил меня в недоумении открыть рот.
– Кори… – осуждающе начал говорить отец, но брат перебил его. Взмахнув в мою сторону рукой, он яростью заговорил:
– Она не имеет права что-либо говорить мне. Я хотя бы стараюсь помочь нам, а она? Что она делает? Слоняется без дела, вечно ноет о том, как же стало паршиво жить. И знаешь что? Я сыт ею по горло! Она и сейчас является обузой, а представь, что будет в дороге?
– Кори Вайлетт, придержи свой язык! – Отец разозлился не на шутку. – Не смей отзываться так о своей сестре. Неужели ты так ничего и не понял? Думаешь, что такой непобедимый герой? А может быть, именно она прикроет твою спину?
– Она? Пап, не смеши меня.
Не знаю, как я не разревелась от этих слов, но взяв себя в руки и стараясь, чтобы голос не дрожал, произнесла:
– Ты ведь даже не представляешь, как это больно, слышать такие слова не от кого-то другого, а от родного человека. Я обуза? Что ж, Кори, забудь обо мне. Я больше не стану досаждать тебе и ты даже слова от меня не услышишь.