Мы были подонками: Закладка 1
Шрифт:
– Это наш одноклассник.
– Я понимаю. Зачем рядом с собой посадила?
– Просто поболтать. Давно не виделись. Ты что, ревнуешь? – Лена развернулась к Виктору и смачно поцеловала в губы.
– Нет. Что ты? Только злюсь. – Витёк небрежно плеснул водку из бутылки в рюмку.
Мансур заново приковал к себе внимание, когда произнесли очередной тост. Один из незнакомых парней увидел, что он не пьёт, спросил:
– Почему не пьёшь?
– Разве кого-то должно волновать? – спросил Вадим грубым тоном.
– Ты совсем не выпиваешь?.. Выпей с нами… Как здорово!.. Вот это парень!.. – начали приставать бывшие одноклассницы. Да ещё Лёха взбудоражил всех, объяснив, что Вадим спортсмен, поэтому ни грамму ни-ни. На Вадима легли заинтересованные взоры двух незнакомых девчонок и недовольные взгляды их парней.
Тощий парень с шелушившимся лицом чем-то напоминавший выдру, который сидел напротив Вадима, поманил его пальцем, спросил заплетающимся языком:
– Тебе с нами в падлу выпить?
Пьяные пристающие рожи начали раздражать Мансура. Он поманил облезлого указательным пальцем, чтобы тот вытянулся к нему через стол.
– Да, – ответил Вадим в лоб. – Есть ещё вопросы?
– А-а, – Парень плюхнулся на стул и потянулся к рюмке. Мансур усмехнулся: облезлый произнёс «а» таким тоном, когда часто добавляют «так бы и сказал».
Вадим не употреблял спиртное. Он обещал матери, что никогда этого не сделает, по крайней мере, до совершеннолетия. Обещание давал после того, как с другом в третьем классе решил испробовать вино, узнать какое оно на вкус. После таких проб домой Мансура приволокли большие ребята. Мать даже не отругала его. Она напомнила, как произошёл у отца несчастный случай и чем закончилось. Пьяный отец дурачился с ружьём и нечаянно застрелил сестру. Потом, ужаснувшись содеянном, выстрелом вышиб себе мозги. Мать взяла с Вадима слово, что ни разу не попробует эту дрянь, пока не исполнится восемнадцать лет. И Мансур держал слово, так как любил и уважал мать, и считал её святым человеком.
Вадим ни к чему не притронулся, осматривал по очереди гостей, подчёркивая у каждого изъяны. Лена его не трогала, лишь часто постреливала глазами. Он был единственным трезвым, слушал пьяные разговоры – это забавляло. Когда подали чай и торты, Мансур отрезал и положил на тарелку два большущих куска. Размешал в чашке сахар и почувствовал на себе пристальный взгляд. Он поднял глаза. На него смотрела Елена вымученным взором.
– Вы водку пьёте, а я сладкое ем, – оправдался Вадим.
– Да, да. Конечно, – грустно улыбнулась Лена.
– А не пора ли нам развеяться, подрыгать ветками? – предложил Алексей. Его сразу поддержали. Начали выходить из-за стола, включили музыку. Половина гостей разбрелась по комнатам, другие остались танцевать, некоторые сидели за столом и догонялись, принесённым неизвестно кем и когда, самогоном.
Заиграла медленная мелодия. Лена подошла к Вадиму и взяла за руку:
– Пойдём потанцуем?
– А твой тебе разрешил?
– Ой, да он на кухне курит с парнями. Они о чём-то спорят. Ему не до меня. – Секунду помолчав, Елена добавила:
– Не совсем уж он и мой. У него дома жена, ребёнок.
– Ты, значит, его любовница? – спросил Вадим с иронией в голосе.
– Значит, так. А ты, как всегда, в своём репертуаре, с ухмылками и колкостями. Совсем не изменился.
– Времени прошло мало. И, собственно, зачем мне меняться. Я себе нравлюсь.
– Это мы в курсе. – Лена секунду помолчала. – Так идём со мной на медленный, пока мелодия играет?
Мансур неохотно потащился отбывать медленное наказание.
– Ты единственный, кто ко мне так относится. – Елена прильнула к его плечу. Вадим её не внимал. Он расслабился и отрешённо слушал музыку.
– Неужели я для тебя ничего не значу? – Лена остановила дыхание, ждала ответа.
Мансур тяжело вздохнул, пустым взглядом посмотрел ей в глаза:
– Почему ты должна для меня что-то значить?
Лена горько усмехнулась. До конца мелодии они не обмолвились ни единым словом.
Вадим отошёл от Елены, упал обратно в кресло. Через журнальный столик сидела симпатичная незнакомка. Её белые волнистые волосы ниспадали до талии. На переносице красовались в тонкой оправе цвета золота огромные очки.
Кажется, она здесь с «выдроподобным». И она лучшая из присутствующих девок. Мансур стал нагло разглядывать женщину. И она, как показалось, проявляла не меньший интерес.
– О чём мечтаешь? – спросила блондинка, подалась лицом через стол, положила ладонь впритык к его пальцам.
Вадим постарался вытянуть милейшую улыбку, на какую только способен.
– Я не мечтаю. Я нагло рассматриваю тебя.
– И что ты увидел?
– Да вот думаю, неплохая, кажется, тёлка. По крайней мере, кажется, посимпатичнее остальных. Кажется.
– Шикарный комплимент, – с сарказмом в голосе поблагодарила блондинка и немного покраснела. – Спасибо. – Она прищурила глаза в обиде. – Так только кажется, или как?
– Знаешь, вот если бы ты очки сняла, то я бы рассмотрел и тогда бы точно утвердился.
Блондинка покачала головой, возмущённая вульгарному, или даже хамскому разговору со стороны парня. Она не ожидала от него такого, и всё-таки опустила очки на колени.
С иронично оценивающим видом Мансур качнул головой.
– Я готов с тобой познакомиться, определённо. – Он протянул ладонь.
– Ой, – почти беззвучно сказала светлокудрая. – Надо же, какая честь. – Помедлив, она произнесла своё имя:
– Дарина. – Блондинка вставила ладошку в ладонь Вадима.
– А этот, доходяга выдроподобный, который за тобой всё ухаживал, твой муж?
– А это, – Дарина надела очки, – уже слишком некрасиво. Тем более, если он мой муж. Мне не нравится, что ты при мне о нём так отзываешься.
– Всё, понял. – Мансур отвернулся. Ему совершенно начхать на чьи-либо обиды и извиняться, и играть в то, что он не хотел никого обижать, ни перед кем не собирался. Более того, разозлило то, что его хотели выставить в роли обидчика.