Мы другие

Мухортин Константин

Прошло более трех месяцев с той ночи, когда произошла авария, но состояние Андрея оставляло желать лучшего. Он стал ходить в церковь, но это давало небольшое облегчение, и только в то время, когда он находился там. Андрей перестал пить и курить, а также общаться с друзьями. Начала происходить переоценка ценностей, и некоторые вещи стали казаться просто отвратительными.

Самое неприятное было то, что ему казалось, будто не он управляет собой и своими мыслями, а кто-то это делает за него, и один из страхов был такой, что этот кто-то может заставить его покончить с собой. Андрей этого очень боялся, и от этих мыслей сводило все тело и бросало в холодный пот, особенно ночью.

Иногда ему хотелось,

чтобы нашелся мудрец, который ему расскажет, что именно с ним происходит и как вернуться в то привычное беззаботное состояние, хотя он понимал, что уже никогда не станет таким, как прежде. Он ощущал себя маленьким, как в детстве, когда можно прийти к маме и все будет хорошо, но мамы не было и помочь ему никто не мог. Стараясь расслабиться и ни о чем не думать, Андрей только так проваливался в сон...

— Что ты готов отдать?

— А что тебе нужно?

— Все, что у тебя есть.

— Мне кажется, что у меня уже ничего нет.

— Ты ошибаешься, у тебя много чего есть. Откажись от того, что у тебя скоро будет, тогда все вернется на круги своя.

— Как я могу отказаться от того, чего у меня еще нет. Я могу отдать только то, что у меня есть, и мне кажется, что я уже отдал все.

— Да, ты сейчас на краю пропасти, но ты держишься. Если сойдешь со своего пути, то никакая сила не удержит тебя на краю. Это будет твой выбор.

— Я знаю...

— Хорошо, это твой выбор...

* * *

«Все проходит — и это пройдет», — вдруг появилась в голове фраза, которую Андрей никогда не слышал, но, поискав в интернете, он узнал, что она была выбита на кольце царя Соломона Мудрого. Как ни странно, данная мысль помогала ему справиться с тоской и депрессией. Андрей постепенно находил ключи к решению своих проблем с помощью крылатых изречений, вычитанных или услышанных когда-либо. Он и раньше слышал эти фразы в социальных сетях, но только теперь осознал, что для того, чтобы понять до конца умные фразы, надо пережить их самому. Становилось легче и Андрей уже не так боялся ночей, а однажды услышал от священника фразу: «Человеку дано святое право — право выбора», которая за несколько дней полностью избавила его от страхов, связанных с тем, что кто-то управляет им и может толкнуть его к суициду.

Андрей не мог понять, что происходит, но он возвращался в прежнее состояние, которое в то же время отличалось от того, что было раньше. Понимал, что стал другим, но в чем именно, разобраться пока не мог. Как ни странно, мозг работал быстрее, люди вокруг были понятными и не сложными для анализа, а главное — стало хотеться жить, и жить как-то быстрее. Андрей при общении стал чаще смотреть в глаза и больше всего сторонился пустых глаз, в которых не мог прочитать ничего.

Он изменил обстановку в доме, но, что особенно важно, спустя какое-то время в его телефонных контактах появились новые имена, а со многими старыми друзьями общение свелось к минимуму. Постепенно Андрей освоился, и то состояние, которое казалось странным, стало теперь вполне привычным, только мозг работал быстрее и острее.

На работе Андрей фонтанировал идеями, и через некоторое время ему предложили место руководителя отдела. Вспоминая себя прежним, он удивлялся, как был далек от должности руководителя в своих рассуждениях, мыслях и опыте, хотя желание стать руководителем раньше было гораздо сильнее. Андрей не боялся потерять свою должность, поэтому мог работать больше на компанию, чем за свои интересы, этим и заслужил уважение начальства. В спорах и переговорах ему не было равных, и постепенно Андрея начало «заносить».

Требовательное

отношение к себе рождало требовательное отношение к подчиненным. Сотрудники, не успевавшие за ним, считались «придурками», и вообще, с теми, кто не был умен, Андрей общался свысока. Глупость раздражала его до такой степени, что он мог открыто об этом сказать человеку. Андрей чувствовал огромный прилив сил, и многое для него было настолько очевидным, что он искренне удивлялся, когда окружающие чего-то не понимали.

Еще одним откровением для Андрея стало то, что многие сотрудники имели привычку оправдывать свои неудачи. У некоторых это была настоящая жизненная позиция, что крайне раздражало его. Постепенно окружающий мир стал полон придурков с кучей проблем, которые Андрей видел в людях, а они в себе не замечали. Он предпринимал попытки объяснить некоторым сотрудникам их проблемные места, но в глазах видел лишь равнодушие, злость или искреннее непонимание.

«Хочешь настроить против себя человека, скажи ему то, что он не хочет слышать», — вспомнилась хорошая фраза, и Андрей перестал пытаться изменить других.

Андрей стал больше зарабатывать, а главное, в его светлых глазах появилась такая уверенность в своих силах, что многие девушки готовы были идти с ним хоть на край света. Он чувствовал столько силы, что, как магнит, притягивал к себе нужных людей, нужные встречи, нужные возможности.

Клубы, тусовки и новые знакомства опять закрутили Андрея в какой-то порочный круг, впрочем, не сильно отличавшийся от прошлой жизни, с тем лишь исключением, что новые тусовки были круче, а алкоголь (который, кстати, практически не мог отрубить сознание) — дороже. Нет, он, конечно, пьянел и веселел, но, сколько бы ни выпил, полностью отдавал себе отчет в своих действиях и довольно быстро трезвел.

Андрей образно представлял свое сознание, как стальной прут, который прямо и четко смотрит в нужном направлении.

* * *

— Как тебе наш новый начальник отдела? — спросила высокая красивая брюнетка с карими глазами и манерными жестами.

— Ничего так внешне. Деньги есть, но не обеспеченный. На фиг он тебе? — ответила ее собеседница, менее красивая, но не менее ухоженная.

— На перспективу, вдруг из него что-нибудь выйдет, — загадочно улыбнувшись, ответила брюнетка.

Красивой брюнеткой была Ирина Дрига, референт генерального директора, окончившая филфак Ростовского государственного университета и четыре года назад приехавшая покорять Москву.

Ирине очень понравился Ростов-на-Дону, в который она приехала учиться из Донецкой области, где осталась вся ее родня. Познакомившись еще на первом курсе с «нужными» людьми, она поняла вкус беззаботной ночной жизни в веселье и гулянках. Но после поездки на четвертом курсе к подружке в Москву ей стало тесно в Ростове. Окружающие стали раздражать, а центр разгулья и веселья — левый берег Дона — уже не казался чем-то интересным. Едва окончив институт, Ирина поехала в Москву в надежде «оседлать» Первопрестольную. Но столица не ждала Ирину, как любовница в порту капитана дальнего плавания, и в итоге сама «оседлала» Ирину в разных позициях. Подруга не стала делить с ней жилье, так что Ирине пришлось выкинуть из головы идеальное восприятие окружающего мира. Пройдя через обман, предательство, грязь, унижение и лицемерие, она сама стала такой, то есть частью системы с четко поставленными целями и отсутствием розовых соплей. Обманывая, предавая и унижая, Ирина шла к поставленным материальным целям, избавившись от своего прошлого, даже от имени, а вот поменять фамилию стало ее первостепенной задачей. Она стала Ирен, манерной и ухоженной леди с ботексом и силиконом.