Мы ещё встретимся, Шистад...
Шрифт:
Большая удача — найти в жизни человека, на которого приятно смотреть, интересно слушать, искренне смеяться и с нетерпением ждать встречи.
Дождь. Очередной тусклый, будний день. Серые тучи покрыли весь город, не желая расходиться. Большинство людей шли по своим делам. Одни с работы, другие спешили навестить своих близких. Во всей этой суматохе, никто не замечал одну выделяющуюся личность, стоящую рядом с дешёвым мотелем и разглядывающую витрины магазинов. Короткий тёмный топ, джинсовые шорты, идеально подчёркивающие её фигуру, и чёрные, как ночь, каблуки. Руки автоматически вынули уже пятую и последнюю по счёту сигарету.
— Чёрт… — процедила
— Хэй, сколько я должен?
Это говорил мужчина, на вид ему было уже лет за тридцать. Смокинг, опрятная причёска и этот серьёзный взгляд. Трудно поверить, что такой мужчина может снять проститутку.
— Ну… Для тебя, дорогуша, десять тысяч, — сказала она, смотря на довольно дорогие часы.
Казалось, что он даже не удивился такой цене. Раздался грохот и ливень усилился, а тем временем мужчина уже достал смятые купюры. Девушка, будто проверяя, не обманул ли он её, быстро взяла деньги и пересчитала их.
— Ну, что ж, Ева. Думаю, пора прощаться, - произнёс он, доставая вибрирующий телефон из кармана.
На смартфоне белыми буквами было написано: «Жена». Та лишь улыбнулась фальшивой улыбкой и помахала рукой вслед.
Мун шла по дороге за очередной пачкой сигарет. Какая эта пачка по счёту, она просто напросто уже не помнила. Девушка понимала, что пора завязывать с этим, но… В её жизни уже давно нет светлых красок, а мир разделился на чёрное и белое. Так было всегда, сколько она себя помнит. Конечно, Мун пыталась понять. Как? Как она до этого докатилась? Что она сделала не так? Уже в свои восемнадцать лет Ева знает о жизни больше, чем кто-либо другой, и ей это не нравится. Почему она не может жить как обычный подросток? Без забот и проблем, просто… Не думать о собственной шкуре. Вместо этого она должна еле как зарабатывать своим телом и при этом оплачивать маленькую однушку. Отец бросил их ещё в детстве, испугавшись ответственности, а мать… Она просто спилась: ей было глубоко похуй на дочь. Ева не знала, что делать. Как только ей исполнилась четырнадцать, она сбежала из дома. Бедная и заляпанная грязью Мун скиталась по закоулкам города, пока однажды хозяин одного заведение не приютил её, но при условии, что та будет помогать. Время шло и Ева уже была далеко не той маленькой девочкой - за четыре года она повидала много чего. Начиная от громких матерящихся пьяных мужиков и заканчивая сексом на ночь.
Раздумья прервала капля дождя, упавшая прямо ей на нос. Как раз вовремя, вот она и пришла. Круглосуточный магазин «Филин». Название было специфичное, но её это не волновало. Она быстро подошла к пустующей кассе и показала на свою излюбленную пачку.
— С вас двести пять рублей.
Ева удивилась этому. Странно, что они подорожали именно в этот день, но может так… нужно было? Вот тут она растерялась, деньги она оставила дома, когда заходила за тёплой накидкой. С собой она взяла только несчастные двести рублей, на данный момент пылившиеся на кассе.
— Девушка, пяти рублей не хватает.
И вроде бы, казалось, должно быть смешно. Не хватить жалких пяти рублей на сигареты, но ей сейчас было не до смеха. Мун уже собиралась отменить заказ
— Держите. Я заплачу за неё.
Ева обернулась и увидела невысокого парня с довольно-таки привлекательной внешностью. Волосы каштанового цвета и зелёные, как трава, глаза, а это манящая и белоснежная улыбка... За неё она готова была отдать всё, что угодно. Пачка сигарет была успешно куплена, и Мун уже стояла около фонарного столба.
— Блять… - выругалась она, вспоминая что зажигалки у неё как раз-таки и нет.
Теперь ей казалось, что весь мир против неё. Именно сегодня обязательно всё идёт не так. То пяти рублей не найдёт, то зажигалку где-то посеет…
— Девушка, вам не требуется рука помощи?
Всё тот же тип, и всё та же улыбочка. Если честно она до сих пор не понимала, что он тут вообще делает. Обычно парней с такой внешностью не часто встретишь в каких-то переулках.
— Зажигалка.
Вот так вот. Без лишних слов, действий, эмоций… Хватило одного слова, чтобы он понял, и это было для неё чем-то странным. Он не задавал лишних вопросов, будто понимая, что она хочет сказать.
— Ева…
— Крис…
Она помнила всё. Как они болтали без умолку, разговаривая на абсолютно разные темы. Как вместе говорили одно и то же предложение. Как страстно целовались под яркой и сияющей луной. Этот человек добавил красок в её серую и скучную жизнь, принося разнообразие.
Шистад быстро открыл дверь и кинул девушку на кровать, нависая над ней. Его горячее дыхание обжигало шею, пока её острые ногти царапали спину. Одежда для них была лишь ненужным куском мусора, которая в данный момент очень сильно мешалась. Вслед за толстовкой, пропитанной его одеколоном, полетел и тот самый топ. Для этих двоих не существовало ничего. Только кровать, он и она. Они изучали друг друга взглядами, словно жертва добычу. Только вот, кто есть кто?
На лице Криса выступали несколько капелек пота. Застёжка лифчика уже давно была расстёгнута, и ненужный объект полетел прямо в мусорное ведро. Наверно, она будет его потом за это проклинать, но точно не сейчас… Горячий и влажный язык прошёлся от шеи до середины груди. В ответ на это Ева запрокинула голову и застонала. Им не хотелось, чтобы этот момент кончался, но как говорится: «Ничто не вечно». Они слились в страстном поцелуе, пока Мун расстёгивала ремень на джинсах. Через несколько тяжёлых мук, ей всё-таки удалось это сделать, и вскоре они полностью были обнажёнными. Эта картина казалась Шистаду прекрасной. Да, он видел много девушек, но эта была редким экземпляром в его коллекции. Поломанная жизнью кукла, которой не хотелось играть. Сейчас их не волновало ничего, они просто наслаждались обществом друг друга. Парень нежно облизал розовый сосок и прикусил его. Из губ девушки вырвался страстный стон. Эта ухмылка. Такая любимая и одновременно ненавистная ухмылка. Они сходили с ума… друг от друга. Что он делал с ней? Что она делала с ним? Быстро и без промедлений, Крис вошёл в горячую и узкую плоть, шепча успокаивающие слова на ушко. Целуя и оставляя засосы на всём её теле, будто помечая, что она только его кукла, с которой только он может играть. Обессиленные они упали на кровать, укрывшись лёгкой простынею. Ещё пять минут они смотрели в глаза, усердно что-то выискивая там.