Мы – есть! Вера
Шрифт:
– Я хотел поговорить с тобой по поводу эмигрантов, – придвинул себе стул Гласс. – Есть у меня несколько мыслей по поводу улучшения демографической ситуации, как называют недостаток населения наши яйцеголовые друзья.
– Выпьешь? – несколько невпопад спросил маршал.
– Немного можно, – кивнул генерал. – Только немного, а то я знаю, как ты наливаешь!
Глава государства рассмеялся, затем отошел к бару и плеснул на дно двух рюмок понемногу выдержанного, еще довоенного коньяку. Гласс взял свою и сел в глубокое кресло у журнального столика в углу. Маршал последовал его примеру.
– Хорошо! – выдохнул генерал, выпив. – Жаль, что этого сорта больше нет. В Гартанской долине сейчас радиоактивный пустырь, и виноград там не вырастет еще очень много лет.
– Жаль, а что поделаешь? Ты говорил что-то об эмигрантах. Все в порядке?
– В основном. Первое ошеломление прошло, люди начинают понемногу обживаться. Жилье им мы предоставили, работа есть для всех. Большинство, правда, сейчас на обучении в проффесиональных школах ордена, на Фарсене землян пока не больше ста двадцати тысяч.
– Эксцессов не возникало? – прищурился маршал.
– Случались, конечно, – развел руками генерал. – Но мы их быстро погасили.
– На кой ляд ты взял тех однополосочных? Сволочь ведь останется сволочью, что ты с ней ни делай.
– Да подумал, что если человеку дать шанс, то он горы свернет. Надеюсь, не ошибся. Скандалы, между прочим, устраивали вовсе не они, однополосочные сидят тихо, как мыши, и выполняют все распоряжения начальства. Понимают, что за ними внимательно следят.
– Разведка нам хорошая нужна, друг генерал, – тяжело вздохнул маршал и отпил еще глоток коньяка. – Мы слепы и глухи, не дай Создатель – снова кто на нас полезет. Орден орденом, но нельзя же все время отсиживаться за чужими спинами!
– Нельзя, – согласился Гласс. – Департамент внешних сношений – заведение, конечно, любопытное, ничего не скажу, но его создавал Кавин, а он остался наивным мальчиком в свои почти семьдесят. Вот и департамент работает соответственно.
– Согласен. За то Кавина и люблю. Где он, кстати?
– Лави утащила на станцию и уложила в ти-анх, ей надоело, что второй любимый дед все на печень жалуется. Хорошая это штука, ти-анх, честно скажу, я после него как заново родился.
– А я? – улыбнулся маршал. – Могу бегать сутками и ничего, кроме здоровой усталости. Значит, на наших четырех станциях ти-анх работает?
– Работает, Лави не стала отключать. Но попросила лечить в нем только проверенных людей.
– Да уж понятно! Ладно, это обговорим позже. Ты что-то говорил об исправлении демографической ситуации? Людей нам не хватает катастрофически.
– Вот и я о том же! – энергично кивнул генерал, наливая себе еще выпить. – Я последнее время плотно занимаюсь изучением политической истории галактики. И натолкнулся на кое-какие интересные факты. В нескольких странах страшная безработица, люди едва ли не с голоду мрут. Типичный пример – Тиум. Телли Стелл и Ринканг тоже страны небогатые.
– И что ты предлагаешь? – заинтересованно приподнял левую бровь маршал.
– А то и предлагаю! – отрезал Гласс. – Создать несколько контор для набора людей, как Никита сделал на Земле. Если положить приличное жалование, люди к нам потоком пойдут. Главам каст Тиума плевать на своих граждан, там не обратят внимания, что несколько миллионов человек куда-то выехали. Люди бегут оттуда толпами.
– Не будь слишком оптимистичным. Не верю я, что тиумская служба безопасности пропустит исчезновение большого количества людей. Но займись, ничего против не имею. Только помни, что мы светиться в галактике права не имеем, слишком слабы.
– Согласен, – вздохнул генерал. – Слабы. Учти, о службе внешней разведки, которую я создаю, будешь знать только ты. Я бы предпочел, чтобы даже Кавин о ней не знал, я его люблю, но он все-таки наивен и способен проговориться. И уж тем более, мне не хочется, чтобы о ней узнали Никита с Лави. Да, родные люди. Но они принадлежат ордену, а не Фарсену. Пойми это, Дармит.
– Понимаю, дружище, прекрасно понимаю… – тяжело вздохнул маршал. – Однако ты забываешь о том, что аарн – телепаты.
– Никакой конкретики ни ты, ни я знать не будем. Служба будет почти независима.
– А не опасно? Могут ведь захотеть власти. Что такое спецслужбы у власти – ты знаешь из истории. Ничего хорошего из этого не получится, только огромный концлагерь. Как ты собираешься проконтролировать этот момент?
– Ты прав… – тяжело вздохнул генерал. – Это действительно проблема. Но есть некоторые мысли. Так называемая модульная организация, части которой надзирают друг за другом.
– И получишь пауков в банке… – скривился маршал. – Обдумай этот вопрос на досуге, потом поговорим. Я вот все размышляю, что нам делать дальше, и жду, когда наши дорогие социологи разродятся обещанной концепцией нового общества. Пока они только чубы друг другу рвут и спорят с пеной у рта. Одно понимаю четко: полную демократию допускать ни в коем случае нельзя – наверх пролезет самая сволочь. К сожалению, при демократии иначе не бывает.
– Полностью согласен! – резко кивнул Гласс. – Насмотрелся в прошлом на профессиональных политиков. Все как один – редкая дрянь. Но монархия тоже неприемлема, ее время прошло. Поторопи ты этих ученых господ, народ понемногу шуметь начинает. Временному правительству давно пора в отставку, все это понимают.
– Потороплю… – тяжело вздохнул Дармит, наливая еще немного коньяку. – Хорошо хоть экономика поднимается. Голода не будет, это точно. Орденские биотехнологии – вещь потрясающая. Прошедшие у них обучение ребятишки тоже вкалывают, как проклятые, ни минуты роздыху себе не дают. Если дело так пойдет и дальше, вскоре планета перейдет на полное самообеспечение. Не далее, чем через полгода.
– Очень хорошо, коли так, – усмехнулся генерал. – Мне не по себе от того, что мы всем обязаны Аарн. Стыдно, если честно.
– Стыдно, дружище, очень стыдно, – согласился маршал. – Но без их помощи мы не выжили бы как цивилизованный народ.
– Ты прав, – неохотно признал Гласс, опрокинув в себя рюмку. – Но все равно не по себе. Очень хочется чем-нибудь отблагодарить их. Вот только чем?
– Надеюсь, найдется чем. Когда-нибудь. Я тоже ощущаю себя живущим в долг, и мне это нравится ничуть не больше, чем тебе. Однако давай исходить из реальности. Есть что-нибудь срочное?