Мы, Мигель Мартинес. Война
Шрифт:
Он был одет тепло — в Германии климат намного холоднее, чем в благословенной Испании, поэтому подготовились ребята-анархисты со знанием дела. Все прекрасно понимали, что дело предстоит жаркое. И от того, как они будут одеты, тоже многое зависит. Ну вот, Дуррути закончил свою пламенную речь, как всегда, призывом к установлению справедливого общества. Все хотят торжества справедливости, только каждый воспринимает справедливость по-своему. Кто-то хочет, чтобы не было богатых, кто-то считает справедливым состояние, когда не будет бедных, кто-то видит справедливость в божественном слове, которое слышит только он один. Да, странно всё это. Справедливость, как и правда —
Впрочем, вот, увидел меня, замахал рукой, подхожу, куда я денусь. Тут, по документам я Мигель Мартинес. Догнал меня все-таки мой псевдоним, тут, в Испании и догнал. Когда увидел приготовленные документы Артузовым, чуть не поперхнулся… Блин! Надо же такое! Всё-таки история имеет свою инерцию. Как ни крути, а от ее штампов не открутишься.
— Мигель! Как тебе моя речь!
— Хорошо толкнул!
—???
— Это значит выступление грандиозо!
— Понял, твои шутки — штучки. А если в целом?
— Это действительно очень зажигательно, Хосе!
— Мигель, давай, переходи к анархистам. Я ведь вижу, что тебе наши идеи близки, по глазам вижу!
— Ничего от тебя, Хосе не скроешь. Скажем так, где-то в глубине моего коммунистического сердца идеи анархизма находят свой отклик. Но, сам знаешь, я уверен, что в ближайшем будущем царства анархии установить не получится.
— Мигель, всё в наших руках! Смотри! Три тысячи идейных анархистов сейчас отправляются на фронт! Воевать против фашизма! Ты же знаешь мой главный принцип: «С фашистами не надо разговаривать, их надо уничтожать!».
— И я с тобой согласен, Хосе.
— Так давай с нами.
— Поэтому я еду с вами, точнее, мой поезд уйдет на час раньше. Я хочу быть уверенным, что во Франции всё пройдёт как следует.
— Это дело! Ты знаешь, что там к нам присоединяться двести одиннадцать человек? И мы хотим сформировать отдельную французскую интербригаду. Если ее согласиться возглавить товарищ Несторо, будет замечательно!
Это он про то, что батька Махно никак не решиться принять участие в Гражданской войне в Германии. Смогут его уломать? Кто знает? Но если отряды анархистов из Франции возглавит этот человек, будет интересно. Во всяком случае, в Штутгарте он не растерялся. И если бы тогда нацисты не напали так внезапно, то потери у них были куда как большими. Интересно, как это Нестор смог протащить через границу Маузер? Впрочем, это не моя печаль. А вот сделать так, чтобы всё прошло согласно договоренностям — необходимость.
— Да, согласен. Думаю, в Париже вы сможете пообщаться. Правда, поговаривают, что здоровьем Нестор сдал, но тут такое дело — может быть, большая цель вернет его к жизни? Как считаешь, надрать задницы монархистам и фашистам — большая цель, Хосе?
— Это очень хорошая цель, Мигель! Ты поедешь вместе со своей прелестной каталонкой?
— С женой. Нас расписали в посольстве.
— В церкви венчаться не будете?
Вот гад, подкалывает!
— Конечно, не будем. Мы оба атеисты, какая церковь?
— А это по-нашему! Молодцы! Когда?
— Неделю назад. Тебя в Мадриде не было. Мы тут с товарищами распили пару бутылочек…
— Всего пару? Если бы я был с вами, одной парой вы бы не отделались.
— Ну, не одной парой обошлось…
— Хорошо! Ты смотри, нашу Лину не обижай! Она теперь как, Лина Мартинес?
— Да.
— И согласилась? Решительная девушка! Уважаю!
Вообще-то она теперь Паулина (Лина) Оденсе-Кольцова. Но эти документы она получит уже в Москве, а тут она госпожа Мартинес. И документы заверены в городской управе Мадрида. Но тут я увидел Лину, которая быстро пробиралась сквозь толпу ко мне. Распрощавшись с Дуррути мы направились к поезду, который уже стоял под парами. Нам предстоял долгий путь в Париж.
— Мигель! Тебя ждет Гаскойн!
Ну вот, раз этот человек тут, значит, не всё пойдёт так, как было задумано с самого начала. Конечно, этого человека звали не Гаскойн. Протолкнувшись к своему поезду, я увидел довольно подтянутого мужчину, с аккуратно изменённой внешностью. Всего — то парик и аккуратно наклеенная бородка. Узнать в нем капитана Гюстава Бертрана было бы сложновато. Этот человек сейчас возглавлял отдел Д французской разведки (фактически — отдел шифрования). Ради этой миссии его отвлекли от работы по взламыванию «Энигмы», впрочем, я знал (читал когда-то), что его успехи в дешифровке были основаны на элементарном подкупе Шмитда, сотрудника немецкого криптографического агентства. Впрочем, сейчас это не имело никакого значения. Капитан Бертран был уполномочен решать все вопросы, связанные с пропуском интернационалистов через Францию.
— Мигель, дорогой друг!
До отправления поезда оставалось пять минут, понимаю, что в это время уложиться будет сложно, но всё-таки…
— Приветствую, Гаскойн! Какими судьбами?
— Я совершенно случайно встретил твою прекрасную Лину и узнал, что мы едем в одном поезде. Предлагаю, встретиться в вагоне-ресторане через час. Кстати, примите мои искренние поздравления. Вы очень приятная пара!
— Меня это устраивает. Хорошие попутчики — залог веселого свадебного путешествия.
Чувствую, что путешествие будет действительно веселым. Предчувствия меня не обманули. Через час мы расположились в роскошном вагоне-ресторане, при этом я заметил, что Лина прекрасно себя в нем чувствует. Уверенно исполняя роль приличной буржуа. Во всяком случае, умение использовать столовыми приборами и знание этикета у нее на уровне. Думаю, это хорошая подготовка в Москве. Интересно, ее готовили как разведчицу или как диверсанта? Или все в одном флаконе? Впрочем, это она мне не расскажет. У каждого из нас есть свои секреты. И сразу же раскрывать их друг перед другом — это несусветная глупость. Потом, если мне разрешат… И то, не уверен.
— Мигель, должен тебя предупредить, что мы решили изменить маршрут движения вашего эшелона. Иначе бы ничего не вышло. Конечная точка остается той же: Мец, а уже оттуда в Германию. И это мы отстояли. Но вот через Париж эшелон не пойдет. Правые уперлись рогом: боятся переворота и повтора Парижской коммуны. Ты должен войти в наше положение. Было бы прекрасно — митинг на Марсовом поле, потом срочная отправка в Германию наших анархистов. Но… Еще и лимонники стали бухтеть. Хотели вообще осуществить полную блокаду Веймарской республики.