Мы – мутанты
Шрифт:
Тут надо прерваться и отметить, что в наше тревожное время профессия космонавта уже не пользуется такой популярностью, как раньше, во времена моего детства. Нынешние киндерята больше не мечтают покорять таинственные просторы, усыпанные мириадами звезд, – и вовсе не потому, что новое поколение лишено романтики до абсолютной меркантильности. Нет, все дело в том, что профессия космонавта, и раньше не очень-то располагающая, чтобы дожить до глубокой старости, вообще стала жутко опасной. Столкновения с космическим мусором, аварии при стартах и просчеты изготовителей ракет стали такой обыденностью, что когда очередной экипаж добирался до МКС, это становилось событием из ряда вон. И уж если Савелий Фарт побывал в космосе аж восемь раз, то это означало: он не только поимел право засветиться в «Книге рекордов Гиннесса», но еще кто-то выше орбиты МКС очень ему благоволит, и потому Савелий – просто
– Да уж, Сава, тебя, правда, тяжело узнать в новом прикиде. Я вот только здесь…
– Макс, на это и был расчет.
– Но я не понимаю, почему ты… Если ты испугался лететь, мог бы просто уволиться да и все! – У меня возникло подозрение, что у Фарта крыша протекла, и он решил тайно проникнуть на МКС, чтоб отравить своих сослуживцев, которые чем-то ему насолили. Ну, как это бывает, когда съехавший с катушек «белый воротничок» приходит в посещаемый уже двадцать годков офис и открывает огонь из AR-15 по любимому боссу и его секретарше. Но я тут же отбросил эту версию как слишком сложную: нанимать бывших сталкеров, искать оружие массового поражения, а потом тащить его через весь Полигон и загружаться в космический лифт… – это слишком для того, чтобы завалить обидчика, какой бы сволочью он ни был.
– Да, уволиться было проще, – согласился со мной Фарт, – но просто уволиться – это значит навлечь на себя подозрения спецслужб, попасть в немилость руководства и даже правительства, лишиться заслуженных привилегий и до конца дней быть изгоем. Я же все-таки герой Империи, мне нельзя оказаться трусом… Нет, я не хотел окончательно ломать себе жизнь. Я просто собирался спасти Империю. И весь мир впридачу.
Я протянул руку, чтобы похлопать его по плечу – мол, круто, дружище, я сам обожаю спасать мир, это мое хобби. Но только я коснулся Фарта, как меня скрутило параличом, и я точно превратился в Савелия Фарта, человека-легенду, о котором снимают кино, пишут в интернет-газетах и о встрече с кем мечтают миллионы поклонниц возрастом от семи до семидесяти лет. Я узнал, почему Фарта переклинило насчет космоса, когда он, будучи в отпуске в Сочи, заново отстроенном после войны с Адлером, вдруг вспомнил, что и как на самом деле происходило на МКС.
Это было самое обыкновенное озарение.
…Он лежит под пальмой на закрытом пляже дорогущего отеля, ему приносят выпить и закусить обнаженные красотки. Вот он берет очередной бокал мартини от очередной мулатки, в обязанности которой входит выполнять все капризы клиента, и в бокале, как положено, плавает оливка. И вот тут-то, глядя на эту дрейфующую в невесомости оливку, Фарт и вспоминает, как у него из пакета выскользнула точно такая же и отправилась в полет по отсекам МКС, когда внезапно пришел приказвсе бросить и действовать. Пальмы кружатся у него над головой, он так и падает с лежака к лодыжкам мулатки. Бокал вдребезги, мартини впитывается в песок лужицей мочи, и проклятая оливка перед глазами покорителя космоса, героя Империи Савелия Фарта, главной обязанностью которого было вовсе не проводить научные эксперименты на орбите и выходить в открытый космос, чтобы устранить поломки. Нет, он должен был сбрасывать на родную планету поступивший из очень не соседней галактики мусор, о чем не должен помнить, потому что его мозг в такие момент выключен – для простейших процедур у приемника-передатчика нужно только его тренированное для работы в невесомости тело. Осознание такое яркое, такое унизительное – кто-то использовал Фарта, точно кроха-девочка – куклу (про некрох недевочек и кукол иного плана Фарт старается не думать), играл им, заставлял делать то, что он никогда бы по своей воле не сделал бы. Слезы катятся из глаз Савелия. Мулатка вызывает врачей и куратора из ФСБИ. К их появлению Фарт берет себя в руки и устраивает мулатке нагоняй за то, что она без причины побеспокоила занятых людей, да еще и оклеветала его перед ними. Он знает, что вся территория отеля находится под видеонаблюдением, и его истерика заснята, и что через пять минут максимум его ложь уличат. Беспокоится ли он, что у него будут неприятности, вплоть до комиссования? К сожалению, нет. Профи его уровня просто не существует, заменить его некем, так что маленькие слабости начальство ему простит, инцидент замнут, а мулатку – в лучшем для нее случае – уволят.
И он оказывается прав.
Когда медицина отбывает, куратор – невзрачный плешивый мужчина среднего роста и со скромным животиком – вручает Саве предписание, согласно которому отпуск героя-космонавта досрочно прерывается (компенсация уже поступила на банковский счет), ему пора на орбиту, потому что внеочередной старт, МКС нуждается в Саве.
«К чему такая спешка?» – искренне удивляется Фарт. «Отставить разговорчики!» – категорически возражает куратор. «Есть!» – бодро рапортует Сава и, чуть ли не чеканя шаг, топает в свой номер собираться. Фарт – человек, умеющий ничему не удивляться, быстро анализировать ситуацию и еще быстрее принимать решения, после чего молниеносно, без малейший сомнений действовать и достигать цели. Эти его умения не единожды спасали жизнь не только ему, но и всему экипажу международной космической станции. И вот, не дойдя еще до номера, Савелий Фарт определяется с тем, как ему быть дальше. Сбрасывать инопланетный мусор на Землю он больше не желает. Мало того – это надо прекратить, наша планета не свалка. И вообще – пришельцы не должны распоряжаться судьбами людей! И потому Фарту ни в коем случае нельзя лететь, как обычно, на МКС, где он вновь превратится в послушного робота и забудет все, что осознал. Надо было действовать иначе…
К куратору, ждущему в машине, Фарт вышел в розовой пижаме, армейских ботинках, с дурацким «ирокезом» на башке и с кольцом в носу. Отель, где он остановился, был действительно очень крутым, в нем нашлись все необходимые спецы, чтобы быстро и надежно изуродовать героя Империи до неузнаваемости.
Полет отменили. Фарта отправили в закрытый санаторий лечить нервы, откуда он сбежал, как только нашел в сети бескорыстных единомышленников, согласившихся помочь ему разобраться с инопланетянами всего-то за кругленькую сумму. Единомышленниками, понятно, оказались Турок и Орфей. К их чести, они действительно верили в идеи Фарта, потому что сами давно интересовались историей и причинами возникновения на Земле аномальных зон. Так что деньги они потребовали исключительно по привычке и чтобы проверить серьезность намерений Фарта, а не для того, чтобы поиметь с паршивой овцы золотое руно. По крайней мере так считал Сава, и у меня не было причин оспаривать его мнение, ибо блажен, кто верует. Вместе чудо-следопыты и герой-имперец разработали подробный план действий, включавший в себя все то, что мы пережили впоследствии вместе, и это говорило о том, что как стратегу Фарту нет равных, да и как тактик он действовал весьма проворно – два баллона он ведь донес до космического лифта.
– И мне все еще нужна помощь опытного сталкера, Макс, – Фарт в ответ похлопал меня по плечу, и ментальный контакт прервался.
– Сава, ты даже не догадываешься, насколько я тебе необходим… – Я прокатил по своей ноге игрушечку машинку сына. Со мной такого еще не было, чтоб прикосновение к кому-то так на меня подействовало. Ну да все когда-нибудь случается впервые, и стоит ли удивляться способностям того, кто был зачат в ЧЗО? У меня и так полно странностей, так что еще одна существенно меня не изменит.
Конус затрясло так, будто он – утлая лодчонка посреди шторма.
– Знаешь, сколько стоит обычным грузовиком – земным космическим, понятно, – доставить один килограмм груза на МКС? – спокойно, будто ничего из ряда вон не происходит, спросил Савелий Фарт, которого теперь, после того, как я побывал в его башке и осознал, кто он и какие у него мотивы, у меня язык не повернулся бы назвать Панком.
– Без малейшего. – Меня мутило, но я все-таки попытался изобразить вежливый интерес: – Ну и сколько?
– В среднем около двадцати тысяч долларов.
Цена вопроса меня впечатлила, учитывая, что я вешу примерно семьдесят, а Савелий… м-да…
– Надеюсь, мусорщикам мы обойдемся куда дороже. – Я хохотнул. – В миллиарды раз. А лучше – в смертельное число раз.
– Я тоже на это надеюсь, Край.
И тут конус во что-то врезался, его развернуло, я повалился на бок, меня швырнуло вверх, потом вниз, я дважды больно ударился головой о стены, а потом корпус оглушительно заскрежетал, и стало темно.
Натужно гудя и, как знал Резак, выблевывая из себя все испепеляющее пламя – не позавидуешь тем зверюгам, что не успели убраться подальше, – Лифт поднялся в воздух, и впервые в жизни Резак испытал… Это чувство трудно было описать. Не страх, нет. Не одиночество. Не возбуждение. Все это Резаку было знакомо, всем этим он жил каждый день, каждый миг. Он вдруг понял, что в нем нет больше Полигона, что огороженная Стеной территория больше не властна над ним, они не связаны, они – не единое целое, каким были с самого рождения Резака. Теперь он сам по себе. Шрамы над буграми на его теле больше не зудели, зато все тело превратилось в один сплошной ком боли. Резак хотел активировать парочку приборов, чтобы прекратить свои страдания, но у него ничего не получилось! Тогда он стал напрягаться и тужиться, проверяя каждый свой прибор на исправность, – и ничего! Ни один не работал!