Мы не пара
Шрифт:
Теперь Оливия знала, что ее безответная, односторонняя любовь не принесет ничего, кроме разочарования. А раз так, то лучше оборвать все нити. И начать прямо сегодня. Пока еще не совсем поздно.
Вернувшись с работы, Стивен обнаружил Оливию сидящей на диване в гостиной. Она была явно чем-то удручена, и лежащая на ее коленях книга осталась нераскрытой.
— Привет, — негромко сказал Стивен.
— Привет.
Какой у нее безжизненный голос, подумал он. Впрочем, наверное, я это заслужил.
—
— Нет, пожалуйста, не надо об этом. — Она покачала головой, чувствуя, что краснеет от стыда. — Что случилось, то случилось, давай забудем.
В том-то и беда — Стивен не мог забыть. Весь день он только и думал о том, что произошло утром. Да и Оливия, похоже, думала об этом.
— Извини, мне не следовало вести себя так... напористо.
— Да, не следовало! — Оливию вдруг обуяло бешенство. — А мне не следовало расхаживать перед тобой полуголой, зная, что ты собираешься на работу! Я совершила ужасный грех! Ввела в искушение! Соблазнила! Сбила с пути праведного! Надо же, Стивен, из-за меня ты нарушил свой строгий кодекс и опоздал на работу! Я виновата кругом, так что не извиняйся!
— Оливия, — мягко перебил Стивен, — неужели мы будем ругаться всю ночь?
— Нет, не будем. — Она перевела дыхание. — Нам нужно поговорить о моем отъезде.
— О каком отъезде? Куда ты собираешься? О чем ты говоришь? Да, мы оба погорячились, но не нужно на это так реагировать!
— Это не имеет никакого отношения к тому, что случилось утром. — Но Оливия вспомнила утренние грубые, без любви, поцелуи, и ей стало легче сказать то, что она собиралась. — Если помнишь, я приехала сюда на время. Так вот, шесть недель подходят к концу.
Если бы Оливия бросила на ковер гранату, это, наверное, не так потрясло бы Стивена. Неужели Оливия действительно живет у него так долго? Стивен недоумевающе уставился на нее.
— Значит, ты уезжаешь?
Оливия подавила разочарование. Она мысленно умоляла его произнести что-нибудь вроде «пожалуйста, останься», а услышала...
— Да. Мой последний день работы в Нью-Йорке — следующая пятница. А в Глостере никто для меня место держать не будет.
— Так уходи с работы.
— Уйти? — Оливия замерла.
— Конечно. — Он улыбнулся. — Я смогу поддерживать себя.
— Я не нуждаюсь в благотворительности, — сдержанно сказала она.
— Оливия, — Стивен сел рядом с ней на диван, отметив, что она напряглась и отодвинулась, — это не благотворительность. Я зарабатываю до неприличия много... Тебе не обязательно работать.
— Мне не обязательно работать?! — возмущенно воскликнула Оливия и вскочила. — Кто это говорит?! Это ты говоришь?! Ну если так, то ты вообще ничего не понимаешь! Ничего!
— Похоже, начинается выяснение отношений, — протянул Стивен. — Что ж, продолжай, интересно послушать.
— Неужели ты не понимаешь, что мне необходима независимость?! — вскипела Оливия, не обращая внимания на его обманчиво спокойный тон. — Или ты ждешь, что я упаду на колени
— Разумеется, нет, — сухо ответил Стивен, хотя не сомневался, что большинство женщин с радостью ухватились бы за его предложение.
Вот Сандре такая мысль пришлась бы по вкусу. Но не Оливии. У нее совсем другие принципы.
А она между тем продолжала бушевать:
— Это твой дом! Здесь все твое! Представь, что ты еще начнешь платить за меня! Разве мы сможем оставаться на равных? По крайней мере, когда я покупаю продукты, то чувствую, что вношу свою долю!
Стивен в упор посмотрел на нее.
— Так что ты предлагаешь?
Оливия вздохнула, понимая, что сама загнала себя в угол. Решения не было, по крайней мере, такого, которое устраивало бы ее. Существовал лишь один выход из создавшегося положения, но Стивен, похоже, не собирается предлагать ей руку и сердце.
Если же принять заманчивое предложение и жить здесь за его счет, то в каком положении окажется она, Оливия Фаррелл? Ей придется цепляться за отношения, которые будут ввергать ее во все большую зависимость от Стивена.
— Я уеду в конце недели, — бесстрастно, как о чем-то давно решенном, сказала Оливия. — Вряд ли что-то изменится.
Стивену стало вдруг не по себе, словно она отвергла его. Он столкнулся с такой ситуацией впервые и испытал прежде не ведомую боль. Но если эта обольстительная женщина надеется, что он будет умолять ее остаться, придется ее разочаровать. Он давно дал себе клятву никогда не унижаться и не просить никого ни о чем. Нужно оставаться сильным и неуязвимым.
— Пока ты еще не уехала, у нас все останется по-прежнему?
Как ловко он сформулировал! — подумала Оливия, чувствуя, что нервы ее на пределе.
— Ты имеешь в виду, буду ли я спать с тобой? Стивен поморщился — могла бы выразиться не так грубо.
— Именно это я и имею в виду, — холодно подтвердил он.
— Спросишь об этом вечером, — дерзко заявила Оливия.
Стивен встал.
— А почему бы не спросить прямо сейчас?
И он поцеловал Оливию так, что у нее закружилась голова.
15
С тяжелым сердцем Оливия вошла в дом. Еще два дня. Всего два дня.
Стивен словно задался целью продемонстрировать ей, что она теряет. Из ночи в ночь он доводил ее до исступления, дарил неимоверное блаженство, заставлял плакать от счастья, но... ни разу не попросил остаться.
В который уже раз Оливия спросила себя, правильно ли ей удается оценить ситуацию. Ведь в Глостер вернется не прежняя Оливия, а совсем другая женщина, знающая, что ей нужно, готовая и стремящаяся занять свое место под солнцем. Второе рождение, как и первое, процесс всегда болезненный. Иначе не было бы этой ужасной, рвущей душу боли при мысли о скором расставании со Стивеном Гордоном.