Мы не стояли за ценой

Нордмедиздат Литагент

Село Городец Жлобинского района Гомельской области. Март, 1944 год

Эх, крепки штрафники

Из списка своих фронтовых стихотворений я включил это, одно из первых моих стихов, которое очень нравилось штрафникам, они его даже пели вместо маршевых песен. Офицеры постоянного состава часто цитировали его строки на подписях к фотографиям и в своих письмах. Вот одна такая на фотографии, подаренной командиром роты майором Павлом Тавлуй начальнику разведки батальона капитану Борису Тачаеву. Орфографию фронтовику, ротному командиру штрафбата, Тавлую простим. А называлось это стихотворение «Эх, крепки, ребята-штрафники».

В годы войны было много различных песен и о танкистах, и об артиллеристах, и о связистах, сапёрах, шоферах, да почти обо всех военных специальностях. И, как водится, среди фронтовиков находились умельцы, сочинявшие «ответы» на них. Была такая и о лёт-чиках-истребителях «Эх, крепки, ребята-ястребки». Вот тогда я тоже, находясь в госпитале по ранению, полученному в боях за Брест, попробовал свои силы и

в этом жанре. Получилось то, что окончательно оформилось уже после тяжелейших и кровопролитных боёв на На-ревском плацдарме (Польша). Там штрафники – бывшие офицеры-танкисты – тоже, как и под Брестом, «оседлали» брошенную фрицами самоходку «Фердинанд». После этого переделанная мною бравурная песенка стала даже популярной, своеобразным «маршем» бойцов-переменников нашего штрафбата.

Текст этой песенки, как и многих других моих стихов, у меня не сохранился, и я считал его безвозвратно утраченным, помнился лишь припев «Эх, крепки, ребята-штрафники…». Но много лет спустя, один из моих очень близких фронтовых друзей, Алексей Антонович Афонин, мой земляк по Дальнему Востоку и Военно-пехотному училищу в Комсомольске-на-Амуре, неожиданно обрадовал меня тем, что сохранил и почти через пятьдесят лет прислал его мне из Новосибирска. Последние годы он жил в Омске и уже на 93-м году жизни покинул нас всех навсегда. Вот этот текст:

Эх, крепки, ребята-штрафники

Пустим вкруговую чарку фронтовуюЗа Победу и родной свой дом,За успехи в службе, фронтовую дружбуВ ОШБ Восьмом родном!Эх, крепки ребята-штрафники,Все готовы на последний бой!Ты согрей нас жарко, фронтовая чарка,Жизнь за Родину отдаст любой!Расскажи-поведай о своей победе,Как с врагом ты справился вчера:За последней хатой дзот взорвал гранатой —Полегла вся немчура!Эх, крепки ребята-штрафники,С «Фердинандом» справится любой!Ты согрей нас жарко, фронтовая чарка,Завтра утром снова в бой!Слышен гром снарядов и «УРА» раскаты,Батальон штрафной фашистов бьёт!И из пекла боя наш штрафбат героевБоевой привет вам шлёт!Эх, крепки ребята-штрафники,Лётчики, танкисты и стрелки,Будет нынче жарко и без этой чарки,Ночью врукопашную, в штыки!Вспомним пруд широкий, тополь одинокий,Звонкий ручеёчек за плетнём,Мать свою седую, жинку молодую,И детей, и отчий дом…Эх, крепки, отважны штрафники,Справятся с задачею любой,Так согрей нас жарко, фронтовая чарка,Нам с рассветом снова в бой!А совсем недавно были мы, ребята,Воинами славными страны.Нам теперь бы надо вовсе не награды,Нам удачи, как жизнь, всем нужны!Эх, крепки ребята-штрафники,Артиллеристы и мотострелки.Будет утром жарко и без этой чарки,В ход пойдут гранаты и штыки.Перед боем жарким выпьем все по чаркеЗа удачу там, где будет бой,Чтобы смыть вину, каждому свою,И вернуться в офицерский строй.Эх, крепки ребята-штрафники,В смертный бой идти готов любой!Ты согрей нас жарко, фронтовая чарка,Утром снова в пекло, в бой!

Госпиталь и окопы Наревского плацдарма Польша, близ г. Сероцк, сентябрь 1944 г.

Стихи сына комбата Осипова

В феврале 2004 года я, как участник боёв за белорусский город Рогачев, был приглашен на празднование 60-летия его освобождения от фашистской оккупации. Одним из главных освободителей города я считал полковника Осипова Аркадия

Александровича, командира нашего 8-го штрафбата, который своим дерзким рейдом в тыл противника фактически обеспечил в феврале 1944 года штурм города с фронта частям и соединениям 3 Армии генерала Горбатова. На аллее героев не оказалось портрета Осипова, а на могиле нашего любимого комбата, коренного рогачёвца, жившего там до войны и умершего там же, будучи уже в отставке, не оказалось памятника, только чёрный крест, сваренный из водопроводных труб. Да и аллея героев была без портрета Осипова. Скромнейшим был человеком наш комбат, и в Рогачёве просто не знали, что в прошлом это был командир-освободитель города. Ему, героическому комбату-освободителю Рогачёва, не оказалось у тогдашних местных властей обыкновенного чувства долга и уважения, чтобы достойно захоронить героя. Мы с супругой были неприятно удивлены увиденным и тут же решили внести необходимую сумму на изготовление и установку намогильного памятника. Но районные власти, узнав от нас о воинской доблести своего земляка-освободителя, пообещали установить достойный памятник полковнику Осипову.

При повторном посещении Рогачёва мы убедились в том, что областное и районное руководство организовало ветеранское движение за увековечение памяти полковника Осипова, а они были верны слову. Достойный памятник сооружён, аллея героев ныне реконструирована и представляет собой оригинальное сооружение из чёрного гранита, начинающееся с портрета и кратких биографических данных полковника Аркадия Осипова. Увековечено его имя в названии одной из улиц города, в самом начале которой установлен мемориальный камень. Тихиничская средняя школа, которая стоит на месте церковно-приходской, в которой когда-то учился маленький Аркаша, теперь носит имя Аркадия Осипова. В двух (!) городских музеях развёрнуты подробные экспозиции, посвящённые Аркадию Александровичу. В одном из этих музеев нам подарили стихи сына Осипова, Валериана, посвящённые светлой памяти отца. Я не мог пройти мимо них. И мне очень жаль, что их автор погиб при пожаре. Вот они.

Штрафники

Светлой памяти моего отца Осипова Аркадия Александровича

Может быть, неизвестно ещё вам,Это правда, не ложь и не сон:В наступление под РогачевомШёл особый один батальон.Был в боях он отчаянно дерзким,Что на фронте ценилось вдвойне.Тот штрафной батальон офицерский…Так отец мой рассказывал мне.В тот штрафбат в основном попадалиКомандиры взводов или рот,Кто не гнал ради лишней медалиПод огонь подчинённый народ.На высотке – немецкие дзоты,Как сто метров до них добежать?Ужи так на низине полротыНеподвижно осталось лежать…И войны подчиняясь закону —Коль своих недостаточно сил,У начальников по телефонуРотный помощь себе запросил.«Пару танков бы нам на подмогу,Бьют из дзотов, голов не поднять!».Но, бывает, что сверху не могутСитуацию верно понять.– Ах, такую твою, растакую!Видно трусите там, чёрт возьми?!!Ну, дождись, я тебе растолкую,Как командовать надо людьми!…Расстреляли снарядами чёткоОба танка все дзоты в упор,И за чёртову эту высоткуВ нашу пользу закончился спор.Вот и всё бы, кажись, ну и ладно,Мёртвых – в землю, живых – в медсанбат,А чтоб было другим неповадно, —Капитана – за трусость – в штрафбат!И сражался он рядом с такими ж,Что от смерти солдат берегли.Батя чутко командовал ими,Всё же многие в схватках легли.Разве с жизнью кто хочет расстаться,Без салютов и пышных венков?Только шансов живыми остатьсяОчень мало у всех штрафников…

Валериан Осипов (сын комбата полковника Осипова А.А.)

О командующих и командирах, их отношении к воинам в боях

Мои воспоминания, связанные с годами войны, пронизаны памятью об удивительных качествах некоторых командующих

и командиров, которые, посылая подчиненных даже на смертельно опасные задания, всегда заботились о минимизации потерь, о том, чтобы сохранить как можно больше жизней воинов. Таким военачальником мы считали своего комбата полковника Осипова Аркадия Александровича, водившего более года в тяжёлые бои полноштатный штрафбат семиротного состава от Курской дуги до взятия Бреста в операции «Багратион». К генералам, заботливо относящимся к воинам вообще, а к штрафникам-офицерам – в частности, мы относили и командарма Горбатова Александра Васильевича, и Командующего фронтом Генерала армии, вскоре ставшего Маршалом Советского Союза, Константина Константиновича Рокоссовского, в декабре 1943 года посетившего окопы нашего штрафбата и оставившего о себе впечатление необычайно человечного военачальника.

Видимо, не только мы так любили Рокоссовского. Эти наши чувства к нему очень образно показал один из его заместителей генерал-лейтенант Н.А. Антипенко: «Весь склад характера Константина Константиновича располагал к нему. Его по-настоящему любили все – от генерала до солдата. Иногда мне кажется, что еще и поныне не раскрыта тайна внутренней красоты, душевных качеств Рокоссовского».

И генерал Горбатов, и наш комбат полковник Осипов были из плеяды Рокоссовского. Они понимали ценность личного примера и заботы о людях в обстановке нелёгких боевых будней.

Как личные впечатления о любимом комбате Осипове, о лучшем командарме Горбатове и под впечатлением от рассказов о генерале Рокоссовском у меня тогда родились стихи, которые я, к сожалению, память не сохранила, но несколько строк из них мне всё-таки удалось восстановить:

А в их глазах, открытых, волевых,Всегда все чётко и заметно отмечалиГлубокую, отцовскую заботу о живых,А вот о павших – глубину большой печали.

Особенно это качество любимых военачальников обострялось в нашей памяти после того, как штрафбат попадал под начало тех, кто не обладал такими высокими качествами или даже обладал противоположными. Их антиподами у многих наших штрафба-товцев были другие. О них, «противоположных», и наши штрафники складывали свои меткие строки. Таким оказался и злой стишок штрафников, появившийся в Польше, в окопах Наревского плацдарма, поздней осенью 1944 года, где в атаку нас направили, как потом выяснилось, через необезвреженное минное поле. Комбат Батурин после ссылался на такое решение командарма Батова, но я и до сего времени уверен, что это была инициатива или самого комбата, или командира дивизии, в составе которой тогда действовал наш батальон. Этот злой, незамысловатый стишок принёс мне, командиру роты, один из моих командиров взводов старший лейтенант Усманов. Я понимал, что если это дойдёт до комбата или, тем более, до нашего особиста Глухова, то авторам несдобровать. Ведь известно, что подчинённые не могут быть в оппозиции к начальникам, тем более – штрафники. Забрал я этот клочок бумаги и дал понять Усманову, чем может это кончиться. Слава богу, тайну эту сумели сохранить. А я сохранил в своей памяти это выражение нелюбви штрафников к некоторым начальникам.