Мы – одна бригада
Шрифт:
Игнат помнил только один удар. Но вне всякого сомнения, пока он находился в отрубе, колывановские ублюдки вдоволь поизмывались и над ним, и над его друзьями. Их били сначала прикладами и ногами, а затем сбросили с обрыва на камни. Игнат не чувствовал своего тела. Он чувствовал только тупую изнуряющую боль. Внутренности все отбиты, ребра переломаны.
И все же Игнат нашел в себе силы сесть, опираясь на руки. Осмотрелся по сторонам. Лева лежал без чувств. Лицо также всмятку, под головой лужа крови.
Толян был
Игнат посмотрел на Вилли, тот на него. Не сговариваясь, они поползли на четвереньках – один к Леве, другой к Толяну.
Лева был жив. Но как ни старался Игнат, в сознание тот не приходил. В падении он сильно ударился головой о камень. Кровь из раны натекла под голову. Но, к счастью, остановилась сама по себе.
Толян очнулся сразу, едва только Вилли прикоснулся к нему. Вот кому повезло больше всего. Нос целый, губы целые, зубы тоже почти все на месте. Зато громадный фингал затянул сразу оба глаза, даже щелочек не осталось. К тому же у Толяна был закрытый перелом руки. Это было видно невооруженным взглядом.
Толян со скрипом поднялся на ноги, сделал шаг, упал. Снова поднялся, снова упал. Таким вот макаром добрался до Игната, сел рядом с ним.
– Ты меня видишь? – спросил Игнат.
Невыносимо ныла сломанная челюсть. И губы-лепешки шевелились с трудом. Но Толян все же разобрал его слова.
– Вижу. Плохо, но вижу. Все красное... – Зато он говорил внятно. – Что с Левой?
Игнат пожал плечами.
– Сам вижу, что хреново дело, – сказал Толян.
Он осмотрелся по сторонам.
– О, черт! Эти козлы все тачки угнали!
Игнат нисколько не удивился. Глупо было надеяться на благородство Колывана.
– А где твоя куртка?.. А моя где? – возмущенно протянул Толян.
Только сейчас Игнат понял, что на нем нет куртки. И Лева тоже без куртки, и Вилли... Колывановские падальщики оставили их без всего. И кожаны сняли, и даже золотые цепуры с шей сорвали.
– Это Алеха, падла! – взревел Толян. – Тварь продажная... А я еще думал, какого хрена он ко мне подкатывается. Типа, вы, пацаны, не местные, корней у вас нет. Рано или поздно Колыван нас сожрет... А я еще, дятел, говорю ему, ну и катись, типа, к своему Колывану. А он говорит, если идти, то вместе. Я думал, он прикалывается... Прикололся, падла... Не знаю, как он пацанов увел, не знаю...
Игнат и сам хотел знать ответ на этот вопрос. Но сейчас не до пустых базаров. Нужно было что-то с Левой делать. Он по-прежнему был в отключке, пульс слабый. Еще кони двинет...
– В больницу ему надо, – сказал Толян.
Игнат кивнул. Без больницы не обойтись. Но как до нее добраться? И как избежать встречи с ментами? С ними Игнату встречаться никак не хотелось. Начнут менты
– У меня тут дяхан недалеко живет, – сказал Толян. – Он в больнице отделением заведует, кажись, травматологическим, как раз то, что нужно. Надо к нему подкатить.
«Недалеко» составляло километров пятнадцать-двадцать. Для трех калек и неподвижного Левы – расстояние непреодолимое. Если пешком. А машины у них нет.
Но Игнат не терялся. Превозмогая боль, вместе с Толяном они вышли на дорогу. К этому времени уже стемнело. И на улице. И в голове у Игната. Сил уже никаких было держаться на плаву. Хотелось свалиться куда-нибудь под куст, закрыть глаза и забыться.
На дороге тихо, никаких движений. Игнат лег на траву у обочины. Но глаза старался не закрывать. Нельзя было уходить в сон – можно и не вернуться. Только глаза закрывались сами по себе. И он бы заснул, если бы его не всколыхнул грохот приближающейся машины. Не шум, а именно грохот. Потому что машина оказалась трактором.
Толян вышел ему навстречу, ожесточенно махая руками. Трактор остановился. Игнат к этому времени уже стоял на ногах. Подошел к машине.
– Слышь, мужик, тут такое дело, людей надо спасать! – Он слышал, как Толян убалтывает тракториста.
– Кто ж это тебя так отделал? – спросил мужик.
– Да упыри, понимаешь, по лесам бродят. Упыри, блин, гоблины там всякие...
– Ехать-то куда?
– Да в лес-то и надо ехать.
– Не, в лес не поеду, и не уговоришь...
– Мужик, я ж с тобой по-хорошему...
Толян вскочил на ступеньку, с силой ухватил тракториста за ворот куртки и вышвырнул его из кабины. На пару с Игнатом связал его и швырнул в кузов.
Трактор был не совсем обычный: кузов находился впереди, а не сзади. В народе такие мутанты называются «попрошайками». Толян сел за руль, Игнат кое-как умостился рядом. И тут же провалился в омут беспамятства.
Очнулся он в кузове на ворохе сена. Трактор с треском, но достаточно мягко шел по лесной дороге. Справа связанный мужик, слева бесчувственный Лева и Вилли. Значит, трактор уже идет обратным курсом...
Он снова потерял сознание. Очнулся уже на больничном дворе. Трехэтажное здание, антенна на шиферной крыше, зеленые кроны деревьев. И сверчок где-то стрекочет.
В очередной раз Игнат очнулся в процедурной. Он лежал на специальном столе, а бородатый врач ощупывал его истерзанное тело.
Утром он проснулся в больничной палате. Голова и лицо забинтованы – только щелочки для рта и для глаз, во рту проволочные скобы, грудная клетка в гипсе. Вилли и Толян выглядели не лучше. Но хуже всех дела обстояли у Левы. Он лежал на особой высоко поднятой койке под аппаратом жизнеобеспечения.