«Мы от рода русского…»
Шрифт:
Готовясь к походу на Дунай, с которым Святослав связывал далеко идущие планы борьбы с гегемонией Византии в Северном Причерноморье, в Крыму, на Балканах, русский князь идет на мир с бывшими сателлитами Византии, обещая им защиту и покой, заботится о прочном, обеспеченном тыле во вновь контролируемых районах.
Переговоры с населением Поволжья и Приазовья, переговоры с греческим топархом, переговоры с императорским посланцем Калокиром, выработка собственного, самостоятельного внешнеполитического курса — такой мы застаем русскую дипломатию в 965—967 годах, в канун новых больших военных и внешнеполитических свершений.
Глава 16
Дунайский поход Святослава
Ну, а теперь мы можем окончательно сформулировать те цели, с которыми Калокнр ехал в Киев. Ни о каких уговорах Святослава
В 967 году Калокир заключил в Киеве договор между Византией и Русью, который остался тайной за семью печатями. О его содержании ни слова не сообщил русский летописец; Лев Дьякон передал потомкам лишь весьма приблизительный и ошибочный абрис событий; большинство историков эти ошибки повторило, представив Святослава игрушкой в руках Никифора Фоки.
Смысл этого договора остался неизвестным ни русским летописцам, ни византийским хронистам потому, что он был окутан двойной тайной. Во-первых, и Византия и Русь скрывали, что в обмен на уступки в Крыму и Северном Причерноморье Византия поступилась в пользу Руси дунайским устьем. Во-вторых, в тайне хранили свою договоренность о совместных действиях против Никифора Фоки Калокир и Святослав, не желавший оставлять Болгарию на произвол судьбы, отдавать ее на потребу византийским политикам.
Но пока измена Калокнра не была известна в Константинополе, и казалось, что Русь согласилась отступиться от своих притязаний в Крыму и Северном Причерноморье и воспользоваться нейтралитетом Византии для обеспечения своих военно-стратегических и торговых интересов в районе Днестра — Дуная.
Кажется, ни о каком намеренна завоевать Болгарию, как на этом настаивают в один голос и византийские хронисты, и буржуазные историки, не было н речи. Самое большее, на что формально рассчитывал Святослав в переговорах с византийцами,— это овладеть дунайским устьем, территорией нынешней Добруджи. Именно городок Переяславец на Дунае стал основным объектом атаки Святослава, и как только земли по Дунаю были заняты, руссы прекратили военные действия. В первых же боях болгарская армия была разбита, путь на столицу вплоть до границы с Византией был открыт, но руссы приостановили военные действия и осели в Пе-реяславце. Именно об этом городе, судя по летописи, Святослав сказал, что он — «середа» его земли и здесь <;вся благая сходятся». Святослав, как сообщает летопись, «седе княжа ту въ Переяславци, емля дань на грьцех». А это значит, что именно Подунавье было в это время основной целью Руси.
В условия договора, заключенного Калокиром в Киеве, входила, видимо, и договоренность о возобновлении Византией уплаты ежегодной дани Руси, которая наверняка была приостановлена в связи с конфликтом между двумя государствами в Северном Причерноморье и Крыму. Теперь же греки снова согласились выплачивать дань Киеву. По существу в переговорах Калокира и Святослава реализовывались военно-союзные статьи русско-византийского договора 944 года. Определяя общие принципы военного союза, обе стороны не называют своих возможных противников, но, конечно, подразумевают их. Однако принципы богаче конкретной реальности, и кто мог сказать, куда повернут свои мечи и та, и другая сторона в ближайшем будущем! Вспомним: <:Аще ли хотети начнеть наше царство от васъ вой на противящася намъ, да пишемь къ великому князю вашему, и послеть к намъ, елико же хочемъ...» Вчера врагом Руси была Хазария, а Византии — арабы. Сегодня врагом Руси становилась враждебная Болгария. Византия по-прежнему боролась с арабами, начав противоборство с Болгарией. Но как повернутся события завтра, этого не мог сказать никто. Конкретная ситуация стремительно менялась, и все же договор еще действовал, хотя он был, так сказать, общей канвой, на которой стороны расшивали собственные узоры.
В этих условиях и Константинополь и Киев, как и прежде в отношении
Понятно, что столь острые вопросы тогдашней политики, которые обсуждали Калокнр и Святослав, требовали соблюдения секретности. Вот почему истинный смысл миссии Калокнра так и остался неизвестным, и ее тайну приходится приоткрывать за счет использования иных источников.
Мы высказываем лишь свою точку зрения и верим в ее правомерность. Если ее опровержение послужит более глубокому проникновению в тайну событий тех лет, то это можно будет только приветствовать.
Несколько слов о Калокнре. Мы уже говорили о том, что Лев Дьякон не ошибся, приоткрыв его тайный а личный сговор со Святославом.
Он шел в Болгарию вместе с русскими войсками, но в 967 году еще никто не мог подозревать о его истинных дерзких замыслах. Его намерения открылись лишь позднее, в период русско-византийской войны, когда он, уже не скрываясь, взял сторону Руси, остался при дворе болгарского царя вместе с русским отрядом, пережил штурм болгарской столицы греками, а затем под покровом темноты, когда положение осажденных было безнадежно, бежал к Святославу, который находился в крепости Доростол на Дунае.
Пребывание Калокира в Преславе указывало на то, что он по-прежнему играл определенную роль в политических событиях. Затем его фигура исчезает надолго со страниц источников, но не навсегда.
В 996 году из Константинополя к германскому императору Оттону Ш было отправлено посольство для ведения переговоров о брачном союзе двух императорских дворов. Его возглавили Леон и Калокир. Если в 966— 967 годах сын херсонесского стратига был молодым человеком, то через тридцать лет это мог быть уже умудренный опытом, в том числе дипломатическим, политический деятель. К. этому времени сошли со сцены все видные политические фигуры 60-х—начала 70-х годов. В Константинополе верх вновь взяла Македонская династия, отодвинутая в тень узурпаторами — сначала Никифором Фокой, потом Иоанном Цимисхием, и новый император Василий II, внук Константина VII Багрянородного, тот самый, которому в 963 году в момент смерти отца — Романа II было всего пять лет, мог вновь привлечь Калокира — противника обоих узурпаторов — к политической деятельности...
Тайный личный договор Калокира и Святослава вполне был в духе времени. Не раз и не два в течение долгих столетий предприимчивые претенденты на императорский трон поднимали мятежи, поворачивали вверенные им армии на Константинополь, вели в Византию иностранные войска. И преуспевали порой, и захватывали престол. Калокиру не надо было далеко ходить за примерами. Совсем недавно, после смерти Романа II, его жена красавица Феофано, боясь за собственную судьбу, поддержала честолюбивые претензии влюбленного в нее престарелого полководца из рода Фок. Ники-фор женился на Феофано, узурпировал власть ее малолетних детей. Но прошел год-два, и против него стали зреть заговоры. Жертвой одного из них он и пал. И снова нити сходились в руках прекрасной Феофано, На сей раз ее избранником стал красавец воин, известный полководец, доместик схолi Востока армянин Иоанн Цимисхий. В ночь с 10 на 11 декабря, в ту пору, когда Святослав вновь утверждался на Дунае, отогнав от Киева печенегов, Феофано помогла Цимнсхию и его вооруженным приспешникам пробраться в спальню к императору. Цнмисхий собственноручно зарезал Ники-фора Фоку, не даз ему дотянуться до меча. Но женская интрига оказалась беспомощной перед дальним мужским расчетом. Цимисхий немедленно сослал Феофано и женился на одной из дочерей императора Константина VII Багрянородного — Феодоре, той самой, которую Ольга прочила за Святослава еще в 957 году. Династическим браком Цнмисхий старался укрепить свои права на престол.
Несомненно, что Еыбор Цимисхия был хорошо известен Святославу через Калокпра, который был постоянно рядом с ним. Цимисхий для Святослава стал не только врагом государственным, но и врагом, надо полагать, личным.
Однако новый император недолго праздновал победу: против него поднял мощное восстание Варда Фока, который собрал в Каппадокии, в Малой Азии, сильную армию на средства рода Фок и начал борьбу за престол. Его отец Лев Фока стремился поднять против Цимисхия восстание во Фракии.