Мы поднимаем выше стяги!
Шрифт:
Между тем Оля, намазав меня, предварительно полив раны какой-то приятно пахнущей настойкой, собралась и ушла, заметив напоследок, чтобы я отдыхал и не перенапрягался лишний раз. Оказывается, она действительно уходила для того, чтобы я скорее выздоравливал. Ведь рядом с любимой сердце бьется сильней, а от счастья хочется петь и танцевать, что я собственно и попытался продемонстрировать. Вот только в нынешнем состоянии это оказывается противопоказано, весь правый бок скрутило от боли, на ранах выступила свежая сукровица. Может, именно из-за этого прелестная лекарка так быстро покинула меня?
В голове понемногу проясняется, на свои места становятся кусочки единой картины, произошедшей не так давно. Да и эта неясность с отцом
Так первым делом витязей всех к дворцу стянуть необходимо, после сразу же оградить отца от присутствия его любимцев, если он, конечно же, без сознания, затем ввести в столицу регулярные войска, тех же гвардейцев к примеру, все-таки до эпохи дворцовых переворотов еще далеко и элита армии не прогнила под влиянием постоянных подачек фаворитом власть имущих. Черт! Кто бы знал, что на государя додумаются сделать покушение, в моем то времени в истории о таком даже не упоминается, видимо я успел в этом свою роль сыграть.
Бог ты мой, как все не вовремя, я же не готов к такой ответственности, да и кадров квалифицированных кот наплакал, хорошо, что хоть витязи подрастают, какая-никакая опора имеется. Вот только базы управленцев вовсе нет, как впрочем, и бюрократического люда, вообще никого нет. Да и как им появиться, что, даже отлучившись на полгода, я вместо нормальной спайки сподвижников увидел только отдельную работу единого механизма, который вместо запрограммированного движения стоял на месте.
Как все же тяжело, оказывается, заставить людей работать, так как надо! Что им надо всем?! Во-первых, это конечно же заработок удовлетворяющих их потребности, во-вторых возможность заняться любимым или интересным делом, в-третьих, быть уверенным в завтрашнем дне, то есть в своем государстве, но это не главное, в-четвертых быть не балластом общества а его связующим звеном, проще говоря человек должен знать, что он НУЖЕН своей стране. А как этого добиться? Нужна свобода, однако нужна она не многим, есть в обществе определенный процент людей, которые не пожелают иметь эту самую свободу от своего господина, когда тебе придется думать самому, решать как прокормить семью, не оглядываясь на покровителя, и постоянно думать о том, как быть дальше. Да, есть о чем подумать, непременно стоит по этому поводу обговорить с отцом Варфоломеем и епископом Иерофаном, да еще не мешало бы от оппозиции церкви умного человека пригласить… Стефана Яворского к примеру, митрополита Рязанского. Являясь ярым противником реформ моего батюшки он пытался по первой после моего «преображения» вмешиваться в мои дела, но так ничего и не добился, поняв, что цесаревич уже не тот что был раньше и воздействовать привычным способом напоминания догм православной церкви не получается он отдалился от меня. Предпочитая следить за мной из тени своей резиденции.
Впрочем, я, кажется, немного увлекся, мысли не в то русло повернули, будем решать проблемы по мере их появления, а все остальные отложим на потом, главное узнать, что же случилось с отцом и жив ли он вообще. Напрягая мозги, буквально заставляя их, со скрипом работать я, окончательно растратил все силы организма, накопленные за часы сна. Я по-прежнему продолжал обдумывать сложившуюся ситуацию, ища оптимальный выход с наименьшими «затратами» и не заметил как веки смежились и перед глазами расплылась благословенная темнота.
Весь мир погрузился в сладостное забвенье…
*****
27 декабря 1709 года от Р.Х.
Преображенские палаты.
Алексей Петрович Романов.
Солнце плавно садилось за горизонт. Часы били пять раз, удары как рокот судьбы проносились по улочкам Москвы. Красная площадь за последние дни стала местом паломничества сотен людей, приносящих под красные стены толстые восковые свечи, в Успенском храме, который день идут службы за здравие государя и его наследника, да и все остальные церкви и соборы земель русских, прослышавших о несчастье, тут же начинали службы.
Негодование, страх перед «антихристом», неудовольствие проводимыми реформами государя, все это отступило на задний план перед случившимся несчастьем. Москва замерла на эти дни, ожидая вестей из дворца государя.
Между тем мало кто знал, что полк витязей, вошедший на территорию Преображенского дворца, куда и отнесли государя, сразу же занял опорные позиции на подступах к комнатам цесаревича, попутно имея возможность блокировать свободный проход в опочивальню государя. Приказ старшего брата был четким и лаконичным: «Занять оборону, в случае сопротивления или какого-либо неудовольствия со стороны аристократии арестовывать виновных и сажать под домашний арест».
Две роты гвардейцев, преображенская и семеновская недоуменно взирали на перемещения молодых воинов, резво вытеснивших опешивших от такой наглости ветеранов Северной войны с занимаемых ими позиций. Однако когда старшие офицеры, во главе с канцлером Головкиным попытались было восстановить статус кво, попросту приказав витязям «убираться обратно в свой медвежий угол». То произошла небольшая стычка, в результате которой пара преображенцев получила легкие ранения, а один витязь был доставлен в комнату, переоборудованную под временный лазарет с рассеченным бедром, приняв на себя атаку двух ветеранов, захотевших поставить на место зарвавшихся юнцов.
Все это я узнал буквально полчаса назад, честно сказать, отдавая приказ в обед, я не думал, что «птенцы Петровы» решаться на столь открытую конфронтацию, выходит, что дела у них действительно не важные, поэтому стоит торопиться как можно скорее к отцу, да и оградить его от «лишнего» внимания ворья не помешает.
– Все в сборе?– вопреки запрету Оли я встал с кровати, решив, что и так непозволительно пустил дела на самотек. Одевшись в грязно-зеленую форму витязей, с золотыми аксельбантами (у всех витязей аксельбанты только белые, золотые разрешается носить только людям царской крови) поправил портупею с подаренной Петром шпагой, оглядел себя в зеркало, виновато улыбнулся нахмурившейся боярыне, сидящей ко мне в пол оборота.– Милая, успокойся, все будет хорошо, да и перетянули меня так, что даже прыгая я по лестнице ни капли крови не просочится сквозь бинт.
– Правда?– с какой-то детской надеждой в голосе спрашивает лекарка.
– Конечно правда, разве ты сомневалась?
– Тогда иди, делай сто должен…– улыбнулась она.
«…и будь что будет,– добавляю про себя.– Спрашивается, как понимать особей женского пола, если у них логики как таковой нет в помине? Впрочем, не буду забивать себе голову, пусть будет как должное, некая аксиома, все известная и не требующая доказательств!»
– Пошли.
Командую улыбающимся Прохору, Артуру, Кузьме, Алехандро, всем тем, кто сейчас стоял в прихожей, время бездействия кончилось. Оставлять все как есть я, просто не имею права. Иначе могут начать появляться разные бредовые идеи в головах сторонников отца, мол, почему бы от наследника тихой сапой не избавиться, или просто отдалить от трона, так же тихо арестовать и посадить в тюрьму. Да и вообще мало ли какая залетная мыслишка занесется в глубины хитрых, опытных, наглых ставленников отца.